Александр Проханов: после 1991 года мы оказались оккупированной страной, нас разгромили в холодной войне...

Недавно в Новосибирске побывал Алекса́ндр Проха́нов -- известный писатель и яркий публицист, главный редактор газеты «Завтра». Оппоненты и недоброжелатели, которых у него хватает, окрестили Проханова «соловьем Генерального штаба», даже не догадываясь, что для него это высший комплимент!

Именно Проханов побывал во всех «горячих точках», писал о том, что увидел как военный журналист, а потом рассказывал о пережитом в своих романах. Именно он первым в своём репортаже объяснил, что же в действительности произошло в 1969 году на острове Даманский.

Проханов награжден орденами Красной Звезды, Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета». Среди его наград -- медаль «Защитнику Приднестровья». Он и есть защитник – защитник советской цивилизации, защитник государства, которому он предрекает великую миссию в мировой цивилизации.

В Новосибирск писатель прилетел, чтобы представить свой новый роман «Русский», который сам он называет «изложенным в беллетристической форме учением о России». Но Проханов не был бы Прохановым, если бы не выкроил время, чтобы пообщаться с молодежью – его просто засыпали вопросами студенты Сибирского института международных отношений и регионоведения. И, конечно, побывал на Чкаловском авиазаводе… И репортаж свой, который уже опубликован в газете «Завтра» начал так:
« Вот он — несравненный фронтовой бомбардировщик СУ-34 в просторном цеху великого авиастроительного завода имени Чкалова на берегу Оби в Новосибирске. Ещё не покрытый боевой сизо-стальной расцветкой, зеленовато-лимонного цвета, он весь в отточенных кромках, заострённый, пластичный. Своими лучистыми формами напоминает летающего дельфина, созвучного с небесами, воздушными струями, бурлящими вихрями огня».

А вот, что писатель рассказал о себе и о том, что происходит сегодня с Россией:

«Везде я совал свой нос…»

Я рос в интеллигентной русской семье, без отца. Мой отец погиб в 1943 году под Сталинградом. Мама и бабушка – две интеллигентные русские женщины. Конечно, все тогда дышало войной… Но первая часть моей жизни была посвящена совсем другому: истории, литературе. Была библиотека деда и отца… Я очень много путешествовал по деревням, собирал народные песни, увлекался фольклором, собирал различные одеяния. У меня коллекция русских рубах.

А потом случился Даманский и перевернул мое мироощущение, показал мне, что кроме русской истории и культуры существует еще грозная мировая реальность. И я резко изменил свои интересы – переключился на тему государства. А государство наше развивалось: строилась советская техносфера, были мощные заводы и рудники, осваивался космос. Целина. Новые города…

Вот туда я и ринулся. И большую часть этой жизни я провел на этих суперстройках. А потом я перешел шлагбаум запретной зоны и стал интересоваться военной техносферой. Советская техносфера в самых мощных своих проявлениях была закрытой. Я был тогда, наверное, единственным писателем, которому довелось описать советскую атомную триаду: подводные лодки с ядерными ракетами, которые выходили на дежурство, стратегические бомбардировщики и ракеты. Это потрясающе интересно!

Я всегда любил изображать машины. Русская литература прекрасно описывала природу – как никакая другая, но она никогда не описывала машины, а ведь ХХ век – век машин! И я поставил себе задачу описать эти машины. А потом уже появилась и война. Конфликты постепенно переместились внутрь моей страны: Карабах. Приднестровье, абхазские дела, проклятый 91-ый год, треклятый 93-ий год. И я все время был там.
Блажен кто посетил сей мир в его минуты роковые…

Я – дилетант, я не ведаю каких-то магических формул и тайн. Все, что мне было дано из этой сферы, я приобретал как писатель, художник. Потому, что мне в жизни, действительно, довелось участвовать в горячих, огненных международных процессах. Я был на локальных войнах, был в «горячих точках». Я был там и как писатель, и как военный журналист – и опыт, который я там приобрел, конечно, неоценим.

Я видел страны, у которых вспороли брюхо. И вот эта внутренняя закрытая жизнь любой страны во время войны вскрывается. Вот чем ужасны и прекрасны войны! Вот почему на них влечет журналистов и писателей. Война со всем ее ужасным, античеловеческим, страшным лицом позволяет увидеть нутро – это такая паталогоанатомическая деятельность… И мне удалось увидеть мир в его предсмертной красе. У меня даже стих такой есть:

«Я слышал мир в его предсмертном крике, вот почему ночами я кричу».

Афганистан. Множество поездок. 15, 17 или 19 – я уже и не знаю. Сбился. Я прошел весь путь наших войск от входа до выхода, после – виделся с Наджибуллой за месяц до его страшной казни. Афганистан – огромная часть моей жизни и опыта: художественного, писательского и политического. Я видел, как эта война начиналась. Видел, как она завершалась, как предавали наши политические лидеры той поры – Горбачев, Шеварднадзе… Как они предавали друзей, которых заманили в свои объятья, как обещали им поддержку, как погибал этот строй, который мы же и создавали.

Африка. Ангола, Мозамбик, Эфиопия, Намибия – везде шли сражения, везде автомат Калашникова сражался с американской М-16. Две сверхдержавы сражались повсюду, на всех континентах. Это было такое прощупывание друг друга: у кого слабее тылы, у кого слабее фланги… Соперничество это было глобальным; не было ни одной гочки мира, которая бы не была охвачена этим соперничеством.

Например, Северный Ледовитый океан. Казалось бы, мертвая снежная пустыня… Но там подо льдами двигалась карусель подводных лодок: наших и американских. Там шла непрерывная, сложная, невидимая миру борьба. Эта борьба шла и в Атлантике, и у южной оконечности Африки. Чтобы контролировать юг Африки, мы и лезли в Анголу и Намибию, помогали политическим движениям черных, которые хотели сломать режим апартеида.

Так было везде – и в Кампучии, и в Никарагуа, и на Ближнем Востоке в долине Бекаа…. Везде я совал свой нос. Практически о каждой из этих войн я написал потом роман. Такой опыт не годится для дипломата; писатель, который оказался в этих точках, он является одновременно шпионом – вольно или невольно. Кстати, Моэм и Киплинг были разведчиками, и Иван Сергеевич Тургенев тоже…

С Даманского вернулся другим человеком…

Я побывал в зоне конфликтов и на Даманском и на Жаланашколе у Джунгарских ворот в Казахстане. Это были два разных конфликта, они произошли в одном году, но на первом и на втором я уже был разным человеком. Первый конфликт, конечно, очень поразил меня, молодого человека. Я никогда до этого не видел убитых, кровь… А больше всего меня поразила красная звезда на меховой шапке у убитого китайца. Он лежал на снегу… Шапка упала в сторону, и на ней была звезда. Меня поразило, что одна звезда воюет с другой. Тогда все говорили о возможной большой войне.

Еще меня поразили матери, которых привезли на похороны их детей на вертолетах. Застава на берегу Уссури. Мартовский струящийся снег. Огромные палатки. Красные гробы и матери, которые ищут своих детей и приговаривают… Это был Даманский.
А на Жаланашколе было уже по-другому. Мы теперь были научены горьким опытом. Когда китайское подразделение вступило на сопку, туда пустили БТРы. Они ходили вокруг сопки и крупнокалиберными пулеметами срезали китайцев… Я шел за группой захвата по следам атаки. И тоже поражали отдельные детали: отпечаток солдатского сапога, вырванная чека, окровавленный пакет, автоматный рожок… Помню, что на вершине лежали зеленые помидоры из китайских пайков – они пролежали два дня и с одной стороны покраснели. На вершине был окоп для пулеметчика – в нем я увидел китайский юань – окровавленную бумажку – и наши 15 копеек. Вот там они схлестнулись…

А по ту сторону сопки лежали убитые китайцы. У наших солдат просто не было сил их тащить, и эти мертвецы на солнце разбухли и лежали как огромные великаны в разорванной одежде.. Вот такие были впечатления.

Мы говорим миру укоризну!

Русские – это мессианский народ. У России другая миссия, которая во многом и делает Россию объектом ударов. Казалось бы, такая богатая и счастливая страна: столько у нас полезных ископаемых, рыб в реках, птиц в небе, зверя в лесах – но каждый век Россия испытывает страшный удар! Страшную трагедию переживают русские! И не только потому, что Западу нужны наши земли и ресурсы, а потому, что русские -- мессианский народ, и они постоянно предлагают миру альтернативные пути жизни. Они постоянно укоряют Запад и остальное человечество, что оно живет напрасно, что мир не должен быть устроен так, как он устроен. Что в мире не должен господствовать чистоган, что он должен быть справедливым, что все должны любить друг друга! Задача построить такое общество все время преследует русских, и русские постоянно стараются создать такое альтернативное общество.

И говорят миру укоризну! А мир эту укоризну воспринимает как оскорбление. И посылает то Наполеона, то еще Бог знает кого… Чтобы понять русское мессианство, нужно знать, кто такой старец Филофей, который провозгласил концепцию «Москва – третий Рим». Он говорил, что государство все свои умения должно употреблять не только на то, чтобы создавать укрепления, пушки, коптильни и молотильни…. Его главная миссия – защищать светлую веру!

Вспомним патриарха Никона, который под Москвой построил Ново-Иерусалимский монастырь, полагая, что именно в России состоится второе пришествие Христа. Именно в Россию он придет – не в Европу; и придет потому, что именно здесь – святость мира.

Красный сталинский проект – советский проект – это же проект создания альтернативного человечества, альтернативной жизни, альтернативного пути! Красные мистики верили, что возможно создание новой расы, нового человечества. И весь 70-летний красный путь непонятен без этой идеи. Строили заводы и ГУЛАГ, побеждали в Великой Отечественной войне… Менялись правители, многое менялось, но главное, что было заложено в этом проекте – альтернативноая история, альтернативное человечество.

Нужно не сдаваться!

Прежде всего нужно не сдаваться! Атака на русский ум и русское мировоззрение идет колоссальная! Поставлена задача – перекодировать сознание народа. Русскость – это не только носить косоворотку, говорить на русском языке и любить русские романсы. Это все так, но русскость – это именно те мессианские коды, которые заложены в русское сознание. Эти коды стараются разрушить, поэтому важно не сдаться, не искуситься. Раньше святыми называли тех, кто погиб мученической смертью, а сегодня так можно назвать тех, кто не сдался, не утратил милосердия, благородства, честности, стремления к возвышенному. От каждого из нас сейчас не требуется идти и занимать Босфор и Дарданеллы, или писать дивные рассказы как Бунин, и стихи как Гумилев. Не сдаться! Вот это сейчас самое важное для русских людей. А остальное приложится…

Нам говорят, что у нас нет культуры! Конечно же, они правы! Ну, какая у нас культура… Лев Толстой – это же чушь собачья, могучая кучка музыкантов – разве это музыка?! А наши знаменитые храмы – разве это архитектура?! Это же просто какая-то нелепица и уродство. И философия наша – тоже. Ведь она объясняет смысл человеческой жизни и смерти, и, в отличие от других, наполнена тайной метафизикой. Она объясняет связь цветка и звезды небесной, связь материнской любви и отцовского подвига.

А потрясающий русский метафизик Николай Федоров с его великой теорией воскрешения отцов подвигами детей. Это гигантская теория о преодолении смерти – из нее вышли Циолковский и весь русский космизм. Разве это чего-либо стоит? Как это называется? Pussy Riot. Вот это ценности, вот это смысл!..

За последние 20 лет складывается и во многом уже торжествует культура осквернения. У нее есть определенная методология. Скажем, методологом ее является Марат Гельман – теоретик, создатель выставок и целых программ. В чем смысл? Выбираются точки в духовной жизни народа – самые таинственные, самые святые и самые закрытые.

Выбираются зоны, в которых пульсирует самая сокровенная духовная жизнь нашего народа. И по этим точкам наносятся удары! И в результате этих ударов весь народ вскрикивает от боли и ужаса. Он вскрикивает от страдания, он не понимает, что произошло. И таких зон много: отношения матери и ребенка или отношения человека к своим родителям, или к алтарю, или к могиле отца своего…

Эти вещи очень тонкие, и именно в них кроется сама личность. И когда наносится удар, то человек ужасается, а тот, кто этот удар наносил – торжествует! Это и есть эффект искусства. По сути это – сатанинское искусство. Вся мировая культура была связана с запечатыванием в человеке зверя. Человек был явлен из джунглей, был жестоким, волосатым и полигамным, Бог знает, еще каким… А культура запечатала зверя в человеке, она вырастила человека! Это был мучительный процесс.

Но есть и другая культура, которая наоборот стремится распечатать в человеке зверя, сорвать эти сургучные печати, которые накладывались всей культурой на человнческую животную основу. Есть культура, которая выше пояса – культура сердца и души, и есть – ниже пояса: похоти, потребительства, алчности. Это – сатанинская культура.

Почему Сталин вернул Пушкина?

Ельцинская пропаганда после 1991 года старалась декодировать нас. Нам внушалось, что русский народ – никчемный, раб… Русская история – это история плах; жить тут невозможно – значит, надо сваливать на Запад. Огромная пропагандистская машина разрушает наши коды. Но они остаются! И мы остаемся здесь жить, рожать детей, ухаживать за нашими стариками; остаемся с нашими святыми. Русская интеллигенция, как бы ее не закатывали в асфальт, все равно жива!

Но что сделал Сталин? Этот «кровавый деспот» много плохого сделал: например, выиграл войну. Ну, нельзя было нам побеждать в 1945 году – так говорит наш либеральный проповедник Минкин… Так вот, Сталин в самое жестокое время в 1937 году, когда он громил так называемую ленинскую гвардию – троцкистов – устроил всесоюзное поминовение Пушкину! Исполнилось 100 лет со дня смерти Пушкина; и это был огромный, гигантский проект, который вернул Пушкина в нашу культуру. А до этого Владимир Владимирович Маяковский его сбрасывал с парохода современности…

Но Сталин вернул классические ценности в обиход народа перед самой войной, понимая, что только на основании этих кодов можно сражаться за Родину. За Пролеткульт сражаться нельзя., а вот за матушку-Русь будут умирать…

И власть вернула базовые культурные ценности. Когда я был ребенком, то по радио постоянно передавали русские романсы, народные песни, в передаче «Театр у микрофона» читали пьесы и наших классиков. Сейчас этого нет. Культура осквернения во многом создавалась самой властью. Власти было важно отсечь народ от прежних представлений, от прежнего социума. А теперь власть удивляется: как эта культура разрушения, которую она сама вскормила грантами и траншами, вдруг пришла на Болотную площадь и грозит этой власти смертью?

Есть русское чудо и русская сила!

Для метафизиков, для людей, ощущающих метаисторическую реальность, важна такая, например, категория как «чудо».Вот есть «русское чудо»! Такой категории в истории не существует. Но что такое есть постоянное воскрешение русской цивилизации после того, как наступает период очередной катастрофы?! Вся история России – это история катастроф и история воскрешений.

Причем катастрофы в русской истории бывают так глубоки, такой ужас и так страшно, что, кажется, должна исчезнуть и вся русская цивилизация. Но случается нечто, что спасает эту цивилизацию! И историки тебе не скажут почему…

Почему после крушения Киевской Руси вдруг возникает Московское царство? А почему после падения Московского царства вдруг возникла империя Романовых? А после февраля 1917 года, когда на станции Дно кончилась династия Романовых и началась чудовищная в истории России эра бойни, уничтожения, истребления всей элиты, почему возник такой человек, как Сталин? Он за волосы вытащил эту умирающую цивилизацию и поставил ее на ноги так крепко, что в 1945 году мы оказались в Берлине!

Православная вера сегодня охватывает далеко не весь народ, а только небольшой его фрагмент. Многие относятся к религии индифферентно, кто-то с сарказмом, кто-то с сомнениями; лишь небольшая часть народа является реально воцерковленной. Русская культура в целом являлась верой, когда православная вера умолкала. Скажем, в XIX веке вера была тучной, она затихла. И тогда вместо нее выступила на первый план культура.

Серебряный век, вся русская поэзия – это один непрерывный псалом, непрерывная молитва, которую русский человек возносит в небеса. Он славит небеса, молит Господа о спасении, молит, чтобы раскрылись ему тайна и смысл его пребывания на земле.
И еще русская природа! Мы же все в природе. Ни один народ так не богат своей природой как наш. Весь Есенин – непрерывная песнь природе. Сколько там оттенков! Там светомузыка ручьев, таинственная благодать осенних лесов и рощ, там русские дороги…

Вот три силы: православие, русская культура и русская вера. И в них мы черпаем свои силы!

Нам нужно время или… гений

Был период, когда показалось, что появился великолепный, восхитительный политик Горбачев, от которого все ждали перемен. И он обещал нам райские сады, ускорение развития страны… но вместо этого предложил нам катастрофу. Ведь это катастрофа особенная: не катастрофа внутри системы, а крах целой советской цивилизации.

После 1991 года мы оказались оккупированной страной. Нас разгромили в холодной войне, а о стране, которую разгромили, не забывают – ее оккупируют. В 1945 году Сталин разгромил Гитлера с его планом «Ост», согласно которому Советский Союз должен был перестать существовать, территория должна была быть расчленена, армия и оборонная промышленность ликвидированы, культурные коды русского народа дешифрованы. Но этот план напоролся на русские танки, которые станцевали вальс-бостон на руинах имперской канцелярии.

Однако, этот план весь реализовал Ельцин. И с тех пор страна находится под внешним управлением. Оно ослабляется мучительно, по крохам. Мы находимся в очень противоречивом периоде. Отчасти Путину в начале 2000-х удалось ослабить это управление, но не до конца. Потому, что Кудрин, управлявший нашей экономикой, направлял всякую русскую копейку в американские цивилизационные центры. И это внешнее управление сохраняется; выход из него чрезвычайно труден.

Путин находится в чрезвычайно трудном положении. Вся сегодняшняя российская элита – прозападная. Она эксплуатирует страну самым жестоким образом. Она приезжает в Россию делать бабки на русских костях, а живет на Западе. Вот как это можно прорвать?! Для этого нужно время или какой-то гений. Я не знаю, есть ли у Путина это время, есть ли у него этот гений.

• Изображения
• Медиа файлы