Вадим Клювгант: «Нет ничего лучшего, чем суд присяжных при всех его недостатках!»

Вадим Клювгант – один из самых известных российских адвокатов. Он был мэром Магнитогорска, затем занимал руководящие должности в крупных  компаниях.Избирался народным депутатом РФ, был членом Комитета Верховного Совета РФ по вопросам законности, правопорядка и борьбы с преступностью и членом Конституционной комиссии. Защитил диссертацию по истории. Адвокат Московской коллегии адвокатов «Де-Юре». Он защищает в суде интересы Михаила Ходорковского.

На встрече с молодыми российскими политиками в рамках Московской школы политических исследований Вадим Клювгант рассказал, как чувствует себя сегодня адвокатура. А на вопросы ему пришлось отвечать относительно всей российской судебной системы в целом:

-- Чтобы мы знали, в какой системе координат мы находимся, мы должны понимать, как должно быть! В отрыве от нашей истории мы ничего понять не можем!В истории России есть один очень короткий период длительностью примерно в 50 лет, когда Россия гордилась своей системой правосудия, судебной системой в широком смысле этого слова, куда, безусловно, входила и входит адвокатура. Этот период начался с реформ Александра II в 1861-1864 годах и продолжался до известных событий октября 1917 года, когда все это было уничтожено как глубоко чуждое пролетарскому делу и духу.

Россия прославила себя своими судами, своими судебными решениями, своими судебными деятелями.Я больше всего люблю читать речи адвокатов – не только потому, что это профессиональное чтение, но и потому, что там так жизнь раскрывается! Мало кто из писателей это может… Во всей своей красе там жизнь предстает!

А еще этот период характеризуется прекраснейшим русским языком! Имена присяжных поверенных, то есть адвокатов, принесших присягуна верность своему адвокатскому долгу: Спасовича, Стасова, Коробчевского, Андреевского, Плевако и, даже не побоюсь этого слова, Керенского, вписаны золотыми буквами! Без преувеличения! Это – наша гордость и наша слава. Керенского я имею в виду как адвоката, а не в качестве политика.

К 1917 году в стране было большое количество блестящих адвокатов, и никто из них не стал большевиком. Были меньшевики, эсеры, кадеты, но никто не стал большевиком. Этот факт о многом говорит!

Нашу конституцию, сейчас модно ругать, и, в принципе, есть за что. Но мы же не можем без крайностей: если начинаем ругать, то забываем все хорошее.А она говорит, что каждый гражданин имеет право на государственную защиту своих прав, право на судебную защиту.Десять лет назад после долгой и тяжелой борьбы – и мы должны воздать должное за победу в этой борьбе видному адвокату Генри Марковичу Резнику --был принят закон об адвокатской деятельности и адвокатуре. Это, безусловно, один из самых прогрессивных законов в мире. Он создал условия, чтобы адвокатура смогла проявить себя в максимально возможной степени.

Я имею в виду особый статус адвоката: не любой юрист может стать адвокатом! Это дало возможность поставить фильтр на пути людей, которых еще Николай Платонович Коробчевский очень метко назвал: «отрицательные типы, посвятившие себя исключительно наживе и делецкой юркости». Адвокат также освобожден от ответственности за свои высказывания при осуществлении адвокатской деятельности.

Адвокат – это такой узаконенный оппозиционер! Лишить статуса адвоката может только организациясамоуправления адвокатского сообщества.С этим наш чиновный мир очень плохо мирится и старается это изменить. Андропов посылал жалобу в ЦК КПСС на адвокатов, выступавших по политическим делам и, не стесняясь, называл их деятельность вредительской и антигосударственной.

Но работает ли закон на 100%? Конечно, нет!Помогает ли в работе? Безусловно, да. Сегодня обсуждается тема «агентов»… Адвокат – всегда агент тех, кто противостоит власти, и власть вынуждена с этим мириться, делать вид, что признает необходимость этой деятельности. Коробчевский говорил, что деятельность адвоката оппозиционна уже потому, что он добивается исполнения хотя бы существующих законов. Не говоря уже о том, что адвокат старается добиться их изменения. Сейчас XXIвек, а что изменилось?!

Для России, особенно для регионов, очень характерна проблема малочисленности адвокатского сообщества. В России – 65-70 тысяч адвокатов; из них около 15 тысяч – Москва и Московская область. Это значит, что в России один адвокат приходится на две с лишним тысячи человек… А в США один адвокат приходится на 300 человек, в Италии – на 400, в Англии – на 450. В Израиле показатель, наверное, больше, чем в США…

Есть другая проблема: большая часть адвокатов влачит близкое к нищенскому существование. Не потому, что спроса нет, а потому, что нет платежеспособного спроса! Уровень правовой культуры нашего общества таков, что многие и не осознают, что такое правовая помощь и где ее можно получить?

Профессиональные проблемы активно обсуждаются. Нечистоплотность и недобросовестность, профессиональная деградация свойственны всей системе. Многие думают, что диктатура закона – это то же самое, что верховенство права…

Есть много проблем:адвокатская тайна, адвокатура и бизнес… Может ли быть адвокатура разновидностью бизнеса со всеми отсюда вытекающими последствиями?! Адвокатская монополия: у кого есть право выступать в защиту человека в суде? Только у адвоката или же у любого юриста? По всем этим моментам идут жаркие дискуссии, и вопросов гораздо больше, чем ответов.

-- Когда в судьи будут брать из адвокатского сообщества?

-- В цивилизованном мире так дело и обстоит. Судейская мантия является венцом профессиональной карьеры. Поэтому и берут туда людей с опытом, знанием жизни, умеющих отстаивать свои принципы.Конечно, адвокатская работа этим критериям соответствует в максимальной степени в сравнении с любыми другими видами судебной деятельности.

Самое правильное – формировать судейский корпус в значительной степени из адвокатов. Когда это будет у нас?Я бы спросил иначе: а будет ли это у нас?Само собой это не произойдет, и не произойдет это в отрыве от всего остального, что происходит с нашим обществом. Это – вопрос созревания всей судебной системы. Ни больше, ни меньше!

-- Какие дела сегодня наиболее востребованы?

-- Не берем коммерческие споры – речь о публичной сфере. Это – дела о защите чести и достоинства всех разновидностей. Очень знаковое событие последнего времени – восстановление уголовной ответственности за клевету. Спустя полгода после того, как ее из УК изъяли…

Если же говорить об уголовном преследовании, то нужно не столько смотреть на категорию дел, сколько на привходящие обстоятельства и на личность.Потому, что обвинение может быть совершенно любым! Создана и отработана целая технология… Машина работает, и это превратилось в крупный бизнес.

-- Что можно сказать о либерализации уголовного кодекса?

-- Прошлись по периферийным темам третьестепенной важности, бессистемно, на том уровне юридической техники, который не позволяет даже применить что-то! С точки зрения публичного пиара, это, наверное, эффективно…

Уголовная политика – термин, под которым понимается стратегия государства в области уголовной репрессии.Сейчас она стала уголовной в прямом смысле этого слова, потому что она ведет не только к деградации, а и к уничтожению тех ростков нашего будущего, которые появились за последние 20 лет.

-- Что можно сказать о роли прокуратуры?

-- Нынешнее поколение прокуроров само себя превратило в силовую структуру. Это – примета времени; это – отчасти беда, отчасти вина нынешней прокуратуры, потому что она не может существовать изолированно. Цивилизованное решение состоит в том, что прокуратура исполняет роль соблюдения законности. Далеко не всегда должно быть обвинение!

В рамках переформатирования всего того, что мы должны понять под системой правосудия, прокуратура должна занять то скромное место в системе государственных органов, которое ей подобает занимать. Она не должна быть некоторой движущей силой, как это есть сегодня.

-- Как работают суды присяжных в нынешних условиях?

-- Я не вижу противоречий между институтом суда присяжных и несменяемостью судей. Коллегия присяжных – это судьи факта; они правовых решений не принимают. Они говорят: было – не было, виновен – не виновен…А остальное – дело профессионального суда, который должен быть независим, а, значит, и несменяем. Чтобы обеспечить тем же присяжным возможность спокойно работать и оградить их от всяческих влияний.

Я считаю, что суд присяжных нужно холить и лелеять, и всячески распространять – не только на категорию уголовных дел, но и на гражданские дела.Нужно работать по поднятию его авторитета и профессионального уровня. Нет ничего лучшего, чем суд присяжных при всех его недостатках!

-- Каково будущее юридической профессии в России?

-- Если институты туризма и кулинарного искусства вводят у себя еще и юридический факультет, то это, наверное, не самое правильное, что должно быть для того, чтобы юридическая профессия была престижной, а права и свободы людей были должным образом защищены. Юридическая профессия достойна того, чтобы образование юристов было как минимум на той же высоте, что и медицинское.Я подчеркиваю: как минимум!

Крушение права происходит еще и потому, что у нас юристов учат сейчас во многих местах, а учат так потому, что есть спрос натаких юристов!Поэтому, я считаю, что это тот случай, когда количество, безусловно, необходимо приносить в жертву качеству.

• Изображения
• Медиа файлы