Премьера в Новосибирске: «Борис Годунов» или прошлое, которое живет в настоящем

Уже в четвертый раз отечественный кинематограф обращается к пушкинскому «Борису Годунову». Всякое было: и фильм-опера, и театральная постановка, выполненная для телевидения, и двухсерийный фильм … Но такого точно не было: события и персонажи XVII века перенесены в современность: знатные бояре передвигаются на дорогих иномарках. Наемники, идущие на Русь вместе с Лжедмитрием -- на БТРах, Басманов вообще на «хаммере» прикатил… Патриарх занимается в фитнес-клубе, самодержец всегда при галстуке, думный дьяк в облике Леонида Парфенова удивительно похож на нынешних пресс-секретарей. А народ… он нынче не безмолствует -- смотрит телевизор, в зависимости от социального статуса либо пьянствуя, либо рефлексируя за чайком.

Старая песня на новый лад – этот прием нам хорошо знаком. Уже, наверное, все классические оперы внешне изменились до неузнаваемости, а вариантов «Гамлета» просто не счесть – принц датский уже и в киберпространстве размышляет над печальной судьбой Йорика. Как правило, кроме эпатажной формы ничего за этим нет, однако, исключения все-таки бывают. «Борис Годунов» в постановке Владимира Мирзоева как раз и есть такое приятное исключение.

На широкие экраны этот фильм вряд ли проберется – чай не «любовь-морковь», да и на рекламу денег нет. А тут еще в самом начале одиночных показов – «точечных», как говорит режиссер – фильм кто-то незаметно умыкнул и вскоре он уже объявился на торрентах… Казалось бы, это крах, но все вышло ровно наоборот: фильм вызвал большой интерес, его авторов приглашают на встречи, ждут появления картины на большом экране. К слову сказать, у актеров, в ней сыгравших, интерес тоже был не случайным: две трети актеров работали, можно сказать, за спасибо, понимая, что иначе кино может до экрана не дойти. Понимал это и случайно нашедшийся после 13 лет ожидания инвестор, благодаря которому мы и можем теперь смотреть «Борис Годунов» не как костюмное действо про давние времена. А как самую, что ни на есть, современную картину о российском бытии…

Пока, по словам Владимира Мирзоева, который известен прежде всего как замечательный театральный режиссер, фильм будет подолгу обитать в крупных, знаковых кинотеатрах. У нас «Борис Годунов» идет в «Победе», где перед началом первого показа прошла встреча с создателями фильма. И на ней Владимир Мирзоев в частности сказал…


Кино и театр -- рядом

-- Это мой третий полнометражный фильм. Первый я снял в 2006 году. В кино перешел потому, что так сложилось, что я стал заниматься документалистикой в 90-е годы. И мне было интересно развить эту историю. Видимо, сейчас театр и кино в моей жизни – две ноги, две опоры. Чтобы двигаться вперед, нужно опираться и на одну, и на другую… Чтобы было движение! Самое, наверное, печальное в работе режиссера, что в какой-то момент наступает автоматизм: автоматизм приемов, автоматизм привычных лиц актерских, которые тебя окружают, даже автоматизм , связанный с готовностью аудитории к этому или к тому. А это еще связано с репертуарной политикой театра, и так далее…

Мне показалось, что будет интересно двигаться в этом напаравлении. Сделать что-то в кино для меня означает познавать себя дальше. И потом важно понимать, что кинематограф вообще-то возник из театра. Первые фильмы – это фактически театральные постановки, записанные на пленку. Эти два искусства друг друга обогащают, как-то дополняют. Это – сообщающиеся сосуды; и не только для меня, я думаю.

«Я шел с большим предубеждением…»

Кому фильм может не понравиться? Это может быть человек, который никогда не читал Пушкина – это не является частью его личной культурной мифологии. Это может быть человек, который как бы заворожен сегодняшним натурализмом в кино. Есть атмосфера, есть контекст, в котором мы работаем…

Я могу сказать, что у многих зрителей, которые не относятся к слою либеральной интеллигенции, реакции вполне такие энергичные! А типичный зачин такой: я шел на фильм с большим предубеждением… Но даже люди достаточно консервативные тем не менее несколько меняют ракурс восприятия.

А пьеса-то непростая!

Там нет никаких сатирических заходов, параллелей буквальных… Мы собственно зачем провели эту модернизацию?! Для чего? Смысл этого жеста не в том, чтобы показать власти фигу в кармане. Это было сделано для того, чтобы очистить от декораций, от исторических костюмов пространство, приблизить смыслы к нашим зрителям и к нам сегодняшним. Смыслы эти, видимо, являются вполне архетипическими, раз власть предержащие во все времена побаиваются этой пьесы.

Побаиваются, начиная с Николая Первого, который придерживал ее очень долго. То есть, она была опубликована, но Пушкин не увидел ни одной постановки. Вообще эта пьеса всплывает в истории нашей культуры в точках бифуркации. Давайте посмотрим: фильм-опера 1954 года – накануне первой оттепели, фильм, снятый Эфросом для телевидения – конец оттепели, фильм Бондарчука – 1988 год…

То есть, какой-то код смысловой заложил Пушкин в это произведение несомненно! Поэтому, им можно заниматься; это не археология и не просто антропология., не просто то, что думал Пушкин тогда или как жили люди в свое время… Это что-то большее!

Мы ждали 13 лет

Замысел фильма появился довольно давно – в 1997 году. Но тогда проект не состоялся. Он был на стадии переговоров с инвесторами, и поэтому, мы стали придумывать кино. В этом всегда проблема: когда ты начинаешь придумывать кино, фильм начинает жить! Даже если ты записываешь совсем немного… Но он начинает жить в твоем сознании и избавиться от него довольно тяжело.

У нас был такой фальстарт. Мы начали размышлять про этот фильм с Максимом Сухановым – в течение многих лет ожидания он был моим партнером и единомышленником, тоже искал возможность, чтобы этот проект осуществился. Тогда это не получилось, потому, что был 1997 год, больной Ельцин… Видимо, люди пьеску не читали – думали, что это будет про Бориса Ельцина. В общем, какой-то бред очередной…

Тогда ничего и не произошло, а потом ежегодно предлагали фильм нескольким продюсерам, но это не принималось, отклонялось без объяснения причин. «Кому это сейчас надо?» -- к примеру, такая была логика. И вот на премьере нашего фильма «Человек, который знал все», когда мы его в первый раз представили на суд зрителя, пришел человек, который в итоге профинансировал этот проект.

Мы готовились довольно долго для такого минималистского проекта – три с половиной месяца, а снимали очень быстро – 23 съемочных дня. Видимо, все было как-то правильно в итоге, потому что первый публичный показ состоялся 4 ноября! Мы не подгадывали – просто так получилось.

В вечном времени

Никакого авангарда с нашей стороны нет – мы на него и не претендуем. Модернизации Шекспира первые появились уже в 60-е годы прошлого века, и с тех пор появляется гроздь каких-то модернизированных классических текстов. Это не новость -- ни в опере, ни в кино, ни в драматическом театре.

Мы не собирались удивлять – мы хотели, чтобы приблизился смысл этого произведения. Задача была не шокировать или удивить формой, а попытаться как бы схлопнуть время и поместить это даже не столько в сегодня, сколько в вечное время и пространство. Эпизод в Угличе у нас происходит как бы в начале ХХ века… Это схлопнувшееся время и есть тот эффект, на который мы рассчитывали. И если содержание приблизилось к вам, значит, мы были правы.

Надо напрячь мозги!

Восприятие любого произведения – это очень личная, субъективная тема. И так и должно быть! Я не жду какой-то определенной реакции; моя задача – дать вам серию образов. И чем больше количество возможных интерпретаций, тем лучше. Если образ можно интерпретировать одним-единственным способом, то это уже не образ, а дорожный знак! Поэтому я и рассчитываю на эту разноголосицу в интерпретациях: это – нормально.


Моя задача состоит в том, чтобы человек напряг зрение, слух и мозги, и постарался вложить какой-то свой смысл! Я не столько даю информацию читателю или зрителю, сколько работает такое волшебное зеркало, которое может отразить любую информацию. Поэтому классика и живет в поколениях, что обладает вот этим способом отражать наше сознание.

Годунов – это современность

А если говорить о ситуации, в которой мы сейчас оказались, согласен, что те проблемы, которые беспокоили пушкинское поколение – поколение декабристов ( пьеса написана в 1826 году ), и те проблемы, которые возникли в России в начале XVII века – эти проблемы есть сегодня опять! Мы из этой колеи не вышли.

И если мы говорим о самодержавии, о самовластии, то мы по-прежнему оказываемся в  ситуации, когда мы зависим от доброй или злой воли, от ума или глупости одного человека. Гигантская страна полностью зависит от качеств одного человека! Это чудовищно, это опасно! Это не раз заставляло нашу страну как бы съехать на обочину, погрузиться в хаос.

Если говорить про Годунова, отвлечься от николаевской, от пушкинской эпохи… Посмотрите внимательно, как развернулись события в начале ХХ века. Там одна из главных проблем – непонимание Николаем Вторым того, что ждет от него общество. Он хотел сделать как лучше, но считал, что он – единственный субъект истории. В этом его всячески убеждала жена: именно он и есть субъект русской истории. Это возможно в зрелой империи, но в момент заката империи такая позиция невозможна.

Николай Второй никак не мог понять ситуацию с Государственной Думой: он не мог понять, зачем нужны посредники между правительством и обществом. Он просто не понимал самой сути конституционного механизма. Его это пугало, расстраивало; по-человечески он не был готов к этому – и все закрутилось…

Также и в истории Годунова мы видим конфликт между законностью власти и легитимностью власти. Да, Борис законно был избран на царство, но в сознании людей он был нелегитимен. И все пошло наперекосяк… Из этого круга проблем мы с вами не вышли до сих пор.

• Медиа файлы
• Изображения

 Поделиться

Ссылка	Файл: (boris_godunov_ostavi.flv
URL:
HTML код:	<iframe width="640" height="480" src="https://polit-center.org/worldandwe/embed/embed/hash/f0e863a271760a70781989247d8aceaf.html" frameborder="0" allowfullscreen></iframe>