Когда от «Факела» возгорится пламя?

Мы вспоминаем единственный в своем роде опыт Новосибирского Академгородка – места с уникальным созидательным потенциалом. Мало где в мире имеются территории с такой концентрацией образованных, деятельных, много умеющих людей. Только вот сейчас особого процветания в городке не наблюдается, и висит пока без ответа ехидный вопрос: « Если вы такие умные, что же вы такие бедные?». Но ведь новое – это хорошо забытое старое: возможно, история и опыт развития НПО «Факел» даст толчок к развитию всего новосибирского мегаполиса, и это особенно важно вспомнить сейчас, в преддверии очередного форума «Интерра»... Вдруг от «Факела» разгорится пламя всерьез и надолго пламя новосибирских инноваций?

…Было когда-то время бодрое и веселое, когда молодежь Академгородка могла честно зарабатывать головой не только себе на пропитание, но и на кипучую разнообразную культурную жизнь, на спортивные клубы и прочие полезные начинания. Причем решались тогда нешуточные и важные для страны задачи. Это было время «Факела».
В 1966 году по инициативе молодых ученых при Советском райкоме комсомола в Академгородке возникло Научно-производственное объединение «Факел», просуществовавшее до 1971 года. НПО занималось выполнением заказов на НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки) силами временных комплексных коллективов, собираемых под задачу. Заказы поступали из различных отраслей народного хозяйства СССР, включая «оборонку» и космос. «Факел» развивался неслыханными темпами: от первого заказа на 35 рублей - до миллионных оборотов через три года; от первого десятка энтузиастов – до шести тысяч человек, которые расписывались в зарплатных ведомостях НПО в разгар его деятельности. Основная часть заработанного шла на счет райкома комсомола, который получил возможность щедро финансировать общественные инициативы. Такого не было больше нигде в СССР! Другая часть прибыли «Факела» выделялась на поддержку инициативных разработок молодых ученых СО РАН. Меньше всего денег оставляли на скромную зарплату руководителям НПО и оплату труда исполнителей проектов. Сейчас в это трудно поверить, но тогда никто ничего не «пилил» и не «отмывал», хотя комсомольское предприятие обладало уникальным для того времени правом обналичивания денег.

В современных терминах, «Факел» занимался инновационной деятельностью. В ней принимали активное участие научные сотрудники и инженеры институтов СО РАН, преподаватели НГУ и других вузов, студенты, работники промышленных предприятий Новосибирска. Задачами «Факела» они занимались в свободное от основной работы время, но при этом производительность труда была высочайшей, неслыханной для СССР.
Мы вспомнили о «Факеле» не только по причине его некруглого юбилея – 45 лет со дня основания. Но и потому, что пришло время вернуть Академгородку славу места, «где умные ребята могут легко решить любую проблему», как считалось во времена СССР.
Нельзя прямо воспроизвести опыт «Факела», поскольку сейчас действуют другие экономические законы. Но хорошо бы перенять главное – бодрый дух и созидательный настрой этой организации. Читайте воспоминания ветеранов «Факела» - это замечательное лекарство от уныния и, более того, проверенный рецепт для тех, кто хочет и может заниматься инновациями…

Итак, вспоминает Р.С. Нигматуллин:

КОГДА ЕСТЬ ИНИЦИАТИВА - ЕСТЬ РАЗВИТИЕ

Надо помнить, что 60-е годы прошлого века были ознаменованы различными экспериментами в экономике, причем это были инициативы снизу. Не только науки это касалось. Худенко экспериментировал с бригадным подрядом в сельском хозяйстве, его бригады демонстрировали неслыханную производительность труда. Фактически, «Факел» тоже создавал «бригады», нацеленные на конечный результат, и у нас тоже производительность труда была в разы выше, чем в Академии наук и на заводах.
Когда есть инициатива – есть развитие. Причем раскрепощение шло с нижнего уровня, с младших научных сотрудников и лаборантов. Например, Ватулин был лаборантом у академика Яненко. Он мог бы сделать блестящую научную карьеру, но был слишком своенравен, самостоятелен. Заключил по линии «Факела» договор с НИИ-39, они противорадиолокацией занимались. Наш Ватулин им за месяц сделал такой программный продукт, что они восхитились и переманили его из РАН, сделали сразу заведующим отделом, дали квартиру. Вот что «Факел» делал с простыми лаборантами.

Главной задачей для «Факела» стал поиск заказчиков, специальные люди этим занимались. Но экономика тогда была живая, и задачи на нас сыпались, как из рога изобилия. Я был одно время главным инженером филиала «Вычислительная техника», и мы за короткий срок набрали заказов на полтора миллиона рублей. Помню, что подписывал ведомости на зарплату на 50 тысяч рублей в месяц, и это при средней зарплате сотрудников в 150 рублей. Такой у нас размах был.

Как и многие молодые тогда, я носился со своей идеей, возникшей еще на физфаке Саратовского университета – как организовать систематизацию молекулярных спектров. Каждая молекула имеет свой «отпечаток пальцев», и это все можно систематизировать. Тут как раз в журнале «Количественный анализ» появилась статья будущего академика Кнорре приблизительно на эту же тему. Я позвонил ему и попытался рассказать, что задачу можно решить проще, чем он предлагает. Но Кнорре меня перепасовал другому будущему академику, В.А. Коптюгу. Тот как-то сразу мне поверил. Я спросил, есть ли у него деньги на эту работу, и он меня заверил, что есть 20 тысяч. Мы заключили договор через «Факел». Сразу скажу, что с точки зрения международного права это была не совсем «чистая» работа, потому что использовались картотеки спектров, сделанные в США и в других странах. Понятие интеллектуальной собственности тогда еще было не в ходу в Советском Союзе… Сама программа зато была вполне оригинальной и получила широкий резонанс. Помню, приехал специальный гонец от академика И.В. Обреимова (он для химиков такой же мэтр, как Ландау для физиков), который хотел убедиться, что работа действительно сделана, что это не очковтирательство. У нас ведь зачастую прокукарекуют что-нибудь, а потом ничего не работает на самом деле. Наша программа работала, она сразу начала использоваться, например, в токсикологической экспертизе. Для Коптюга эта тема – использование вычислительной техники в молекулярной спектроскопии - вообще стала едва ли не главной в его научной деятельности.

Но было и сильное сопротивление деятельности «Факела», говорили даже такое: «Факел» поджег плановость социалистической экономики. Министр внутренних дел Щелоков написал секретное письмо, где утверждалось, что под видом комсомольской активности в Новосибирске развивают частнопредпринимательскую деятельность. А по тем временам это была уголовная статья! Мне В.П. Можин, первый секретарь райкома партии, сказал по секрету, что будут «проверки с пристрастием». Изъяли все платежные ведомости и проверяли всех людей, которые были исполнителями тем. Но ничего крамольного не нашли, по всей видимости.

По теме спектроскопии со мной работала довольно большая группа, и первую, пробную, программу мы сделали для БЭСМ-6. А потом мы с В.И. Смирновым, сейчас его уже нет в живых, к сожалению, разработали более продвинутый вариант для машины Минск-32. И вот эту программу (это уже была «информационная система общего назначения»), потом продали в милицию, в УВД Новосибирска. Так Новосибирск стал «впереди планеты всей» в плане информатизации. Потом мне один из милицейских начальников сказал, что эту программу внедрили в 200 городах СССР. Однако, нам пришлось остерегаться завистников, которые начали распространять слухи, что мы со Смирновым подкупили начальника милицейского ВЦ Новосибирска Николаева. Это ерунда была, конечно, но мне пришлось сказать Николаеву, чтобы он в ресторане платил сам за себя, а то бдительные подчиненные «поймают за руку».
Шутки шутками, но на Украине тамошний вариант «Факела» был буквально разгромлен, у них изъяли тонну документов, а следователи так «старались», что бухгалтер, которого проверяли, умер. И суд ничем закончился. А нам, новосибирцам, можно сказать, сильно повезло – никого не посадили за «Факел».

Потом настроения «наверху» изменились. Уже после кончины «Факела» мне пришлось работать в системе НТТМ, мы модернизировали нашу программу под задачу поиска научно-технической информации. Заказчики остались довольны: если раньше они ждали ответа на свой запрос сутки или даже больше, то теперь на ту же задачу уходило менее часа. С НТТМ уже не было таких проблем, как с «Факелом». В тот период народу разрешили завести огородики по 6 соток – это была важная уступка «частнособственническому инстинкту». С этого и начались действительно большие перемены.

Теперь вот про инновации много говорят… Мне странно слышать, что серьезной проблемой считают контроль качества лекарств. Их ассортимент, разрешенный Фармкомитетом, не так велик, вполне можно снять все спектры и автоматизировать экспертизу. Это и не так дорого, кстати. А штрихкодами проблему подделок точно не решить.

Я до сих пор жалею, что пришлось еще во времена «Факела» отказаться от задачи определения состава многокомпонентных смесей. Мне дали понять, что углубляться в эту тему опасно. А были идеи, как некую аналитическую приставочку к компьютеру в железе воплотить… Причем ведь тогда была очень небольшая скорость обработки данных, я застал еще показатели 1000 операций в секунду. А сейчас такие возможности! Только вот не делают в России новых аналитических приборов, все закупаем на Западе за колоссальные деньги.
Лично мне не на что жаловаться. Я много лет проработал в НИС университета, занимался крупными хоздоговорными проектами. И сейчас продолжаю работать, преподаю физику в одном из вузов Новосибирска.

А вспоминать о «Факеле» нужно. Иногда приходится слышать, что в России наука никуда не годится, люди ленивые и не изобретательные. Это неправда. «Факел» помог нам раскрепоститься, мы работали с азартом и с удовольствием. Оттого и результаты были заметные.

Полную подборку материалов про НПО "Факел" читайте в разделе "Наука и техника" ЗДЕСЬ:

• Изображения
• Медиа файлы