Золотой век поэта

Юбилейное послание Морякову Петру Фадеевичу
в день его славного столетнего юбилея

Глубокоуважаемый Петр Фадеевич!

В сей высокоторжественнейший День Вашего замечательного ЮБИЛЕЯ позвольте от лица Союза писателей России, Союза журналистов, творческих союзов Новосибирска, музея Книги, многочисленных библиотек, литературных объединений и студий, от всех радетелей, старателей, любителей словесности, поэзии с огромным уважением и сердечностью поздравить Вас, истинного подвижника и рыцаря российской Музы, ветерана поэтического цеха, патриарха всея отечественной литературы, товарища наших лирических трудов, человека, всю жизнь смотревшего на мир добрейшими глазами и оттого имеющего право изменять этот мир к лучшему на всех километрах Вашей долгой и прекрасной жизни со С Т О Л Е Т И Е М!

Ваш достославный Юбилей чудесным образом совпадает с празднеством в честь святой Татианы, покровительницы тех, кто склонен к ученью, в том числе и к книжному делу, к литературе, поэзии, чьим верным служителем Вы являетесь. Этот день освящен и одной из самых почитаемых чудотворных икон Божией Матери — и «Млекопитательница», в том числе и в богослужебном значении слова, которым все мы вскормлены: Млеком Слова Божьего, словом Книги, словом Поэзии. Но и это не все: на день Ваших именин, тезоименитства падает и День Вашего ангела — святого апостола Петра, чье имя переводится как «твердыня», «камень веры». И в этом смысле мы имеем полное совпадение и соответствие и Вашего стойкого, крепкого апостольского характера, Вашу твердость и неизменность в делах творчества, товарищества, дружбы и высокой чес¬ти. 32 дня в году (целый месяц) Святая Церковь и мы вместе с нею можем возносить хвалу Вашему небесному покровители и славить Ваше светлое имя. И куда бы ни заносили нас волны житейского моря, — всегда, как ясный и сладимый огонь надежды и отрады будет светить нам приветный и спасительный маяк в штормовом поэтическом море — Петр Моряков.

Словом, День Вашего рождения отмечен большими и славными символами, совпадающими с нашими благими намерениями и помыслами, которых жаждет всякая душа, пустившаяся в дальнее поэтическое плавание.

Мы все, дорогой Пётр Фадеевич, по возрасту и опыту дважды и трижды Ваши «литературные дети», учимся у Вас прощать друг друга (и не только в Прощеный день), учимся уповать на чистоту человеческих отношений (и не только в Чистый четверг), учимся у Вас дорожить поэтическим ремеслом и неустанно труждаться. Ибо только хорошо и от души поработав, — как это делаете Вы, — так сладко вкушать плоды своего труда, как это делали наши родные, кому мы обязаны жизнью и дарованиями.

Ну, сколько быть можно в работе?
Так, видно, угодно судьбе.
Закончу «Звезду на излёте"
И дам передышку себе.

А чтобы совсем быть в покое,
Стихам я шепну: «Не мешать!"
Но разве возможно такое?
А чем же я буду дышать?

А «дышать словами» будущий поэт начал еще в далеком деревенском детстве, в мире книг — в светлой горнице бабушки Прасковьи Ульянкиной, где всегда из ее уст звучала сказка, и главными слушателями, а потом и запойными читателями были Петр Моря¬ков и его двоюродный брат, будущий артист МХАТа, знаменитый исполнитель роли председателя Давыдова в фильме «Поднятая целина», Петр Чернов. Вот эти сказочно-книжные вечера и стали поэтическим началом нашего юбиляра, поскольку еще в далеком детстве ему были посланы знаки судьбы, предрекавшие путь творчества. В пророческом новогоднем сне он услышал голос «свыше»: «Возьми эту Книгу. Обойди с ней вокруг двора, а на этом месте задержись и прочитай страницу. И снова в путь. И так трижды. Но торопись»… Позднее одна мудрая женщина пояснила, что это был вещий сон: три круга — это три периода жизни: детство, юность, старость. Книга — это вся жизнь… Судьба вам улыбнется. Она-то и поднимет на ту высоту, какая вам назначена…"

И впереди была вся его судьба: бегство в отрочестве в Среднюю Азию от преследования доносчиков, тревожная юность, настоящая, серьезная учеба в Томском пединституте на литфаке, мечты о преподавательской деятельности и… новый поворот судьбы: Моряков становится не канди¬датом наук, а командиром пулеметного взвода на далеком воюющем Халкин-Голе в мае 1939 года, а далее — корреспондентом газеты «Красноармейская звезда». А после — в мирное время — его ждет многолетняя работа радиожурналис¬том в Новосибирском радиокомитете: десятки и десятки репортажей, зарисовок, очерков, причем, по-моряковски, от 1-го лица, о таких ярких личностях, как братья Геннадий и Александр Заволокины, Людмила Зыкина, Василий Коньяков, Николай Кудрин, Илья Лавров, Александр Метелица, Василий Песков и прославленные земляки из родной деревни: большой русский поэт Василий Федоров, народный артист России Петр Чернов.

Ныне в честь троих земляков, включая и Петра Морякова, в Улановке Яйского района Кемеровской области открыт мемориальный музей.

И всем троим открыла дорогу в жизнь Книга. Вещий сон. Судьба…

Невероятно, но… Мы чествуем человека, родившегося во время 1-ой Мировой войны, пережившего Февральскую и Октябрьскую революции, Николая I. I., Ленина и всех остальных «вождей», НЭП, Гражданскую войну, катастрофу 1937 года, Великую Отечественную и… Он — очевидец всех побед, испытаний и потрясений, выпавших на долю нашего Отечества.

Он вошел в жизнь, когда творили Бунин, Горький, Куприн, Платонов, Шмелев, Булгаков, Платонов, Набоков, Блок, Есенин, Маяковский, Гумилев, Волошин, Цветаева, Хлебников, Северянин, Грин… Он был современником Конан Дойла, Киплинга, Шоу, Акутагавы, Франса, Гамсуна, Метерлинга, Аполлинера, Уэльса, Цвейга, Лондона… И все они — писали стихи… Потрясающе…

Далеко не у каждого в судьбе и в биографии стрелка на «спидометре» доходит до «100», но на трассах нашей жизни есть особые километры, особые рубежи, где явственно, зримо ощущается и онтологически осмысливае¬тся весь километраж пройденного пути? 50, 75, 90… И вот — 100 моряковских миль. 100 русских верст вековой жизни Петра Фадеевича Морякова. И важно не забывать, что на всех путях жизни ему светила путеводная звезда поэзии, лучи которой согревали только что написанные беглым моряковским почерком стихи во фронтовых и послевоенных блокнотах об увиденном и пережитом — от 1-го лица. И всегда с его характерной — теплой, седативной, доброжелательной интонацией. Один за другим печатались его стихи в поэтических сборниках, начиная с довоенного «Винтовка и песня», а потом и книг «Доверье душ», детская «Подумали — придумали», «Гроздь рябины», «Любви святая простота», «Речь ручья», «Звезда на излете», «А жизнь идет», сборнике очерковой прозы «Жизнь с пером и микрофоном», мемуарных воспоминаний «Что было — то было» (Рассказы о нерассказанном), — итого 12 полноценных Моряковских сборников — вот его вклад в поэтическую энциклопедию России.

Родина по заслугам оценила труды Петра Фадеевича Морякова: он Кавалер многих наград, но сам считает, что «ближе» к сердцу Золотой Почетный Знак «Достояние Сибири» и медаль Покрышкина — знаменитого аса — асу поэзии. Тут сказывается, видимо, мощное воздействие и притяжение матушки-Сибири.

… Давайте лить колокола,
Чтоб наливаться новой силой!
Сибирь не только приросла,
Но стала сердцем всей России.

Российскую жизнь, полную перемен и контрастов не зря сравнивают с морской тельняшкой»… Не каждый способен после стольких потрясений, выпавших на долю страны и отразившихся в личной судьбе, — все перетерпеть, не озлобиться, а оставаться именно прекраснодушным светлым человеком. Человеком нелегкой судьбы и высокого предназначения; Поэтом с большой буквы. И еще — учителем поэтов, преподавателем истин, правды и доброты. Он был инициатором, а потом и многолетним и многоуважаемым руководителем Поэтической гостиной при Новосибирском Союзе журналистов и только недавно передал свои полномочия преемнице, поэтессе Лидии Ливневой, которая с присущей ей проницательностью подметила, что после любого разговора с Петром Фадеевичем на душе становится теплей и светлей, будто побывал на причастии.

Наверное, это одна из причин его долголетия: добрые, простосердечные отношения с людьми, необыкновенная человечность, молодость души. И еще — удивительная работоспособность, любовь к труду.

Стремлюсь я упрямо,
Тружусь я упорно,
Встаю очень рано,
Ложусь очень поздно…

Все последние лирические сборники Юрия Магалифа, написанные уже в по¬чтенном возрасте (ему было за 80) преисполнены стихами, обращенными к любимой женщине. Похоже, что наш юбиляр пошел еще дальше. Мы можем гордиться, что живем в «Век Морякова», продолжающего в свои 100 лет писать удивительно чистые и прекрасные стихи о любви, любовную лирику (совершенно уникальное явление, абсолютный мировой рекорд!), который вряд ли когда-нибудь будет побит в «этой весовой категории» героями Книги Гиннесса… Рекорд поэта с мудрыми детскими глазами.

Одна любовь нас возвышает,
Она — всесильная — одна
И лечит нас, и возвышает.
Да вот не всем она дана.

Жизнь без нее роднится с болью,
Не рада даже ясным дням.
Не защищенная любовью
Она открыта всем ветрам.

Но читать эти стихи, пусть даже и столь прозрачные, — не просто. В них много потаенной глубины, мудрости, философичности. А вот цитировать Морякова еще трудней: легче перепечатать все подряд, — сколько поэтических находок и открытий!

В Новосибирске множество библиотек, в том числе школьных и домашних, где стоят его светлые, возвышенные книги, чтобы и в этих домах заводились стихи. Добавьте к этому десятки, сотни встреч с читателями, любителями поэзии в сибирских городах и весях нашей серебряной глубинки; в его поэтической студии-гостиной — с десятками имен юных дарований, щедро поддержанных мэтром Моряковым… Все это весомо и органически входит в большой багаж добрых дел и свершений нашего юбиляра. И, повзрослев, нынешние и будущие читатели замечательных книг замечательного поэта будут жить по «Морякову», и его поэтическая «лоция» еще сослужит добрую службу землякам.

… Дорогой, глубокоуважаемый Петр Фадеевич! Сибиряки, как известно, народ сильный и добрый. Добрый — своей силой, сильный — своей добротой.

… Такая вот и мне по сердцу,
С такой и мне вольней дышать.
Она воистину бессмертна,
Добро творящая душа.

Мы живем при Большой реке, мы делаем вместе с Вами большое общее дело, ради которого стоит жить и трудиться! Выводить на широкий и чистый фарватер питомцев сибирской литературы и журналистики, питомцев поэзии. Семь футов под килем, дорогой наш к, а п и т, а н Петр Моряков! Ведь не только литературная молодежь, — многие из нас вскормлены Вашим мудрым поэтическим словом, обязаны Вам знаньем истинных ценностей русской поэзии с ее возвышенным отношением к Родине, родителям, друзьям и верностью Пушкинской столбовой дороге.

Ваша почти вековая преданность литературе, порядочность и высокое трудолюбие для всех нас являются «Вашим фирменным стилем». Ваша эрудиция, подлинная человеческая скромность, тактичность, благожелательность и корректность обеспечили Вам вполне заслуженную репутацию интеллигентного человека и замечательного, самобытного художника слова.

Не одно десятилетие стоим мы с Ваш. плечом к плечу: и в светлые дни, и в непогоду, когда штормило всю литературу. И потому в Сотый раз готовы подтвердить, д о р о г о й Петр Фаддеевич, неизменность и глубину нашего уважения к Вам и к делу, которому Вы служите. Ваша деятельность на этом непростом поприще заслуживает самых добрых и светлых слов, прекраснодушнейший наш человек, патриарх, ветеран, аксакал, апостол, старейшина сибирской поэзии, на чем клянется Вам вся поэтическая рать…

М Н О Г И Я Л Е Т А!

Мне говорят:
В стихах ты молод.
Открой же свой секрет седым!
Секрет простой —
Я отдал годы,
Чтоб сердце стало молодым.

• Изображения
• Медиа файлы