Роман о Сибири, о любви, о жизни.

Известный новосибирский писатель Михаил Щукин выпустил новый исторический роман -- «Осиновый крест урядника Жигина». Ранее в серии «Сибириада» московского издательства «Вече» вышли: «Ямщина», «Конокрад и гимназистка», «Черный буран», «Лихие гости», «Несравненная», «Покров заступницы», которые пользуются в столице Сибири большой популярностью.

В новосибирском городском Доме учителя состоялся творческий вечер и презентация нового романа Михаила Щукина. Он говорил не только о новой своей книге, но и о судьбах отечественной литературы, о нашей истории и сегодняшнем дне:

- Роман о Сибири, о любви, о жизни. Наверное, так вкратце можно сказать об этой работе, которую я делал с большим интересом, прежде всего, для самого себя, потому что мне было интересно заглянуть в этот пласт сибирской истории.

Наверное, началось все, как у меня обычно бывает, со случайной вещи. Мне в руки попал большой лист архивной бумаги, на котором было написано «Указание и сведение к служебной деятельности сельского урядника». Это была обычная сухая инструкция: с какой стороны носить шашку, какое должно быть обмундирование и т. д. Вот с этого документа и начались приключения урядника Жигина.

Роман приключенческий, я этого не стыжусь, потому что глубоко уверен, что читателю важно, чтобы он был интересен, чтобы действо завлекало, и, прочитав пять-шесть страниц, читатель хотел читать дальше и дальше. Действие разворачивается в Ярской губернии. Я как бы спроецировал нашу славную Томскую губернию, в которую входил и город Новониколаевск, на город Ярск и дальний-дальний Парфеновский прииск. Сосредоточие интриг, разбойного дела, честности и порядочности, мужества — все это я постарался уложить в этом сюжете.

В рамках сюжетного хода мне хотелось показать людей самых разных, которых эти обстоятельства проверяют «на вшивость». Урядник Жигин не мечтал о подвигах, он просто нес свою службу. И вдруг, поймав каторжного, и, возвращаясь домой, он узнает, что его любимый сынишка Алешка умер. И в это время у него пропадает жена Василиса. Кому-то понадобился сам урядник Жигин, чтобы он сделал нехорошее дело. С этого начинается роман. В смертельно-опасной схватке, с крестьянской неторопливостью, обстоятельностью и своими понятиями о чести и совести, Жигин совершает свой подвиг.

А концовка романа такова: раненого полицмейстера навещает генерал-губернатор и говорит: «Надо бы Жигина пооощрить как-нибудь». На что ему полицмейстер отвечает: «Награды нельзя выдать, потому что он два раза беглого каторжника отпустил».
«Ну ладно, мне в это дело ввязываться не по чину», — говорит генерал-губернатор. Он прекрасно понимает: «Если давать награду, если объявлять Жигина героем, значит, надо рассказать всю историю, в которой исподнее белье — верхушки города Ярска — дурно пахнет». Поэтому генерал-губернатор выглядывая в окно, начинает кричать: «Вот сволочи, помои льют и золу валят. Весной же вонища будет». А потом, подумав, говорит: «Я ему пятьдесят рублей вышлю из своих средств, а рассказывать никому ничего не надо.

В это время Жигин отыскал свою жену, сидит у себя во дворе, топит баню и ждет, когда Василиса позовет его обедать. И ни о чем уже не думает, не вспоминает, что было, а думает, что завтра надо успеть наколоть дров.

Этот образ служивого русского человека меня больше всего и увлек. В тяжкие времена, когда казалось, что уже все потеряно, Россия каждый раз смогла выстоять благодаря тому, что из ее глубин вдруг неожиданно появлялись люди, которые не мечтали о подвигах, которые не мнили себя героями, а просто честно делали свою работу. Мы с моим другом Сергеем Трофимовичем Алексеевым назвали это «засадный полк». В России все время существует невидимый «засадный полк» — несформированный, не имеющий своего знамени, но он всегда есть.

В моем архиве есть довольно много похожих судеб, правда, люди занимали не такую должность. Для меня лично, это не имеет никакого значения. Такие люди были всегда, которые брали на себя ответственность и несли ее с честью и достоинством до конца. Конкретного прототипа нет — это собирательный образ.

Конечно, здесь есть и любовная линия, и безнадежная любовь, и высокие страсти, когда человек готов жизни лишиться из-за любви. По моему понятию, жизнь человека состоялась тогда, когда он любил. Если он прожил жизнь без любви, то можно считать, что он что-то потерял в своей жизни и не исполнил того назначения, с которым он пришел на нашу землю. Любовь мужчины к женщине — это всегда проверка человека на характер, на его порядочность, т. е. человек это с большой буквы или просто человечек.

Всякий раз, когда я выпускаю роман, у меня появляется соблазн написать продолжение. Один опыт был. Когда вышел роман «Конокрад и гимназистка», появилось продолжение — роман «Черный буран». Я бы еще продлил роман «Покров заступницы». Есть большое желание протянуть это во времени. Что касается нового романа, то здесь продолжения не будет. Точка поставлена, лист перевернут. Так он и будет жить без продолжения.

Почему-то на всех встречах меня спрашивают: «Когда напишите про современность?» Дело в том, что вначале я писал о современности. Уход в историю получился сам собой. Года два назад я издал двухтомник «Живая душа». Туда практически вошло все, что было написано раньше, как говорит мой знакомый, «весь доперестроечный Щукин».

В 90-годы у меня было начато порядка пяти-шести романов, которые я начинал и бросал, просто не мог продлить и долго не мог понять причины, почему эти вещи не состоялись. По прошествии времени до меня дошло, что я так ненавидел ту действительность, что когда писал, то злоба меня захлестывала. Именно поэтому вещи и не состоялись. Я недавно их пересматривал в надежде вернуться к ним в более спокойном состоянии, но понял: со злостью и ненавистью ничего создать невозможно, даже если эта ненависть справедлива и благородна. Надо произведения создавать с любовью. А что касается современности, то слова о современной жизни я жду от молодых авторов. Они должны принести запах, цвет, историю, любовь уже нынешнего времени.

Я глубоко уверен, что писатель никому ничего не обязан, кроме как самому себе и Богу. Коли Бог ему дал талант, то этим талантом надо распорядиться по-божески, не употреблять его во зло, а для строительства, для любви. У нас сегодня в массе встречаются авторы небезталанные, я бы даже сказал талантливые авторы, но читаешь их и видишь, что они не проникнуты чувством сострадания к своим героям, они их препарируют, как Базаров лягушек, холодно, расчетливо, любят поиздеваться над своими героями, поиронизировать. И вот эта отстраненность от живых людей мне кажется большим недостатком современной литературы.

Я жду рукописей от молодых авторов, где бы кровь живая бурлила, где бы было страдание, борьба, любовь, слезы. Не такое наблюдение с прищуренным глазом за окружающей жизнью — какая она плохая, отвратительная, какие люди мелкие, низкие и поганые. Когда все пронизано ощущением безнадежности. Причем, сам лирический герой или автор мнит себя высоко над всеми этими мелкокопошащимися людишками, которые болтаются возле его ног. Это ощущение от части современной литературы мне кажется, и отвращает то, что мы называем интересом к чтению. Люди не хотят читать такую литературу, потому что она не отвечает на их вопросы, она их не облагораживает.

Я думаю, что изучение собственной истории, знание ее, делает нацию нацией, а не народонаселением, электоратом. Как только стоит забыть историю, я глубоко уверен, происходит то, что произошло на Украине. Это то, что сделала перевернутая история. Больше ничего не надо говорить о важности изучения истории, всмотритесь в кровавые кадры с Украины и вы все поймете. Все началось с того, что нацию пошатнули, из-под нее выбили почву, на которой она стояла. Есть расхожая фраза, что «история ничему не учит». Мое глубокое убеждение — да, может история не учит, но я считаю, что история просто наказывает тех, кто не желает учиться. Если мы этого не осознаем, то не надо будет ни ракет, ни танков — все развалится само собой, как развалился Советский Союз.

Я глубоко уверен, не только по экономическим причинам, как нам пытаются доказать, не по вражеским замыслам, хотя и то, и другое присутствовало, развалился СССР потому, что рухнула идеология, рухнул стержень, на котором держалось государство.

• Изображения
• Медиа файлы