Как нужно рассказывать о героях спецоперации на Украине?

Сегодня есть немало людей, которые практически не видят драматизма проходящей специальной операции по демилитаризации и денацификации Украины. Формально о героях, которые проявили себя в боях на Донбассе, немало говорят по телевидению и радио, но странным образом жители страны фактически не чувствуют нерва происходящих событий. Информация о погибших не скрывается – об этом сообщал телеграмм-канал правительства региона, ряд имен погибших героев обнародовал губернатор Андрей Травников, а сейчас такая информация стала появляться на сайтах районных администраций области.

В то же время информация о погибших в ходе спецоперации воинах суха и однообразна. В лучшем случае мы можем узнать о том, какими они были хорошими парнями, когда учились в школах и техникумах, как общались с друзьями и любили свои семьи. Но обстоятельства их гибели в ходе военных действий жителям региона неизвестны. Так, например, никакого развития не получила история 21-летнего ефрейтора Камиля Хабибназарова, для опознания которого пришлось делать специально ДНК-тест: похоже, никто не узнает реальную историю гибели выпускника Новосибирского техникума геодезии и картографии, который был также активистом татарского молодежного клуба «Алтын Йолдыз».

«Никто не запомнится из этих героев спецоперации на Украине, про которых сейчас пишет Министерство обороны, – считает известный писатель Захар Прилепин. – Никто из них не станет предметом национальной мифологии, пока публикуются одинаковые как прищепки тексты. И это в России, где была мощнейшая школа военкоров, а о спецоперации уже можно было бы написать сто рассказов, две повести о настоящем человеке и один роман о том, как они сражались за Родину».
Существует ли необходимость перестройки информационной политики по освещению спецоперации на Украине? Не слишком ли она оказалась зажата режимом секретности? Что необходимо сделать, чтобы сообщения о спецоперации стали более человечными и персонифицированными?

Аркадий Бурханов, заслуженный артист России, глава двух первичных профсоюзных организаций, художественный руководитель ансамбля ранней музыки Insula Magica, профессор консерватории, помощник депутата Госдумы РФ

Мы уже обсуждали здесь тему реакции деятелей культуры на внешние события на примере истории появления песни «Священная война» практически на следующий день после начала войны. А вот, другой пример: поэма Твардовского «Василий Теркина» вышла в печати в 1942, и так же собирательный художественный образ солдата Василия Теркина уже существовал с 1939 года. Насколько уместны такие сравнения? Конечно, ситуации разные. Во-первых, тогда с самого начала было ясно, что это Война. Сейчас - эмоционально сдержанная «операция» локального значения, глобальное значение которой не было очевидным в самом начале военных действий.

Во-вторых, тогда было очевидное противостояние систем, и творчески ориентированные деятели культуры были готовы к противостоянию на идеологическом фронте. Сейчас антисоветские воспеватели «американской мечты» с ужасом заметили на Донбассе красные флаги с серпом и молотом, как символ Победы. Те, кто посообразительнее, стремительно покинули страну. Это была культурная «элита», выполнявшая конкретный заказ олигархических элит. Государственной культурной политики у Российской Федерации не было более 20 лет! Как говорят, от слова совсем! Идеология отменена Конституцией. Любая. Да, когда она (культурная политика) появилась, там с общечеловеческой точки зрения все правильно было декларировано, но, исполнялось в лучшем случае формально. Вспомните, когда у нас в Министерстве культуры Новосибирской области появился специальный отдел государственной культурной политики? Если не ошибаюсь, в 2018, при этом очень долго не было руководителя отдела. А когда он появился, кто узнал об этом?

Не исключаю, что скоро проявятся творцы, которые были в тени и ждали подобного поворота в идеологии страны. Но многие «патриоты» все еще пребывают в испуганном состоянии, руководители же культурных учреждений тоже предпочитают воздерживаться от политических заявлений.
Так что, ждем-с...

Александр Голышев, российский культуролог, доктор культурологии, профессор

Сложно согласиться, что «жители страны фактически не чувствуют нерва происходящих событий». Скорее нет такой семьи, в которой кроме духовного сочувствия, не собиралась бы и гуманитарка (по-народному) для жителей Донбасса. В пунктах сбора гуманитарной помощи всегда многолюдно. Приносят по возможностям – кто коробками, а кто и пачками чая. Организован и прием денежных средств. Состраданье это мерило нравственности, порождающее добрые дела. Во всех церквях РПЦ звучит «Иноплеменным же языком, брани хотящим и на Святую Русь ополчающимся, — запрети и замыслы их ниспровергни».

В стране возникли целые общественные движения в поддержку Донбасса. Желающие без труда находят места записи в добровольцы, молодежь в волонтеры. СВО стремительная, не все можно говорить, не все успевают показывать. Но, конечно, о героях, тем более погибших надо говорить, как можно больше. Это нужно живым… Это примеры беззаветной преданности присяге и Отечеству на которые надо равняться. Совершенно прав Захар Прилепин – их подвиги должны быть отображены в художественной литературе. Героизм в русской литературе всегда рассматривался феноменом культуры. В каждой исторической эпохе в образе героя появляются новые личностные черты, но неизменной остаются – нравственная сила, стойкость и преданность Родине.

Любовь Майснер, руководитель ООО «Исследовательские практики Маркетинг+Консалтинг»

С самого начала СВО я подписана на множество телеграмм-каналов, ютуб-каналов военкоров, волонтеров, которые непосредственно находятся в гуще событий, ежедневно информируют как о ситуации на передовой, так и о гуманитарной помощи жителям освобожденных территорий. Большинство сообщений и видео без цензуры, во многих случаях их невозможно смотреть без слез. Очень много сюжетов о подвигах солдат, о встрече родных, которые потеряли связь друг с другом в ходе военных действий. Все очень эмоционально и искренне. Часто и слов не надо, чтобы понять, на какой подвиг идут наши бойцы, какую боль стойко переносят матери и отцы погибших, мирные жители, пережившие ужас войны и благодарные за освобождение и помощь.
Были очень трогательные сюжеты, когда бойцы ДНР и ЛНР передавая приветы своим любимым делали им предложения руки и сердца, строили планы на послевоенное будущее.

В общем, сухие сводки МО РФ я практически перестала слушать и читать, но недостатка информации я не чувствую. Ее достаточно много, она формирует гордость за действия ВС РФ, ДНР и ЛНР, помогает верить в Победу, помогает разобраться в спорных вопросах, увидеть проблемы.

Конечно, это не значит, что дополнительная информация будет лишней. Своего рода «белое пятно» – недостаток информации о том, как погибают солдаты. Очень много жалоб на то, что не хватает конкретики об итоговых целях и задачах СВО: демилитаризация и денацификация достаточно абстрактные понятия, какие именно шаги будут сделаны для достижения целей, как будет проводиться трибунал над военными преступниками, какой план имеется в виду, когда говорят, что все идет по плану, когда каждый раз грозят ударами по центрам принятия решений, а где они известно? На уровне власти много противоречивых высказываний и действий, которые сеют панику у народа, в большинстве своем, поддерживающего СВО.

Инэсса Рябинина, руководитель юридической фирмы

Наверняка, под мирным небом (я бы даже сказала, в наше разнеженное жирующее время) непросто воспитать грамотных военных корреспондентов. Но в России есть ставший уже легендарным Александр Садков, а настоящим народным военным корреспондентом я считаю нашего Евгения Логинова, который некоторое время назад возглавлял новосибирскую организацию ЛДПР.

Я задаю себе вопрос: вправе ли мы знать то, как погибли люди на этой военной операции? Не факт, что их родственники тоже хотят знать обстоятельства их гибели. Наверное, это можно рассказывать, но должно пройти какое-то время. Не случайно Евгений Логинов вообще говорит, что многое из того, что там происходит, лучше вообще не знать.

Сегодня приходится признать, что тенденцией современного общества остается быть аморфным и инертным. Люди явно развращены пресыщенностью. Они не просто не ходят на выборы – они не ходят никуда. Они не хотят наполнять свою жизнь неприятными впечатлениями, а из сонного состояния их может вывести только экшн, который снят красиво.

Роман Бубенов, адвокат, член Общественной палаты Новосибирской области

Сегодня очень важно показать нашему многонациональному народу, что герои (настоящие, не «глянцевые») живут рядом с нами, в одном доме и подъезде, ходят в те же магазины, смотрят вместе с нами телевизор и читают социальные сети. Герои, обычные люди, но с металлическим стержнем в характере, содержащим в себе высокую силу духа, воли, доброты и любви к ближнему. Я очень надеюсь, что появятся настоящие живые рассказы о них в прозе и современной художественной литературе. Будут нынешние современные Матросовы и Мересьевы... На них будут равняться подрастающие поколения. О них будут снимать фильмы и сериалы.

Главное донести информацию о их героических поступках живым, человеческим русским языком. Русский язык очень богат на обороты и художественные элементы, это и цепляет читающих. Думаю, хорошо бы объявить конкурс на лучший сборник рассказов о подвигах наших бойцов, побеждающих современный нацизм и фашистскую идеологию на территории Украины.

Ярослав Малянов, юрист, аналитик, помощник депутата Государственной Думы РФ

Полагаю, что спустя некоторое время о подвигах наших парней появятся и литературные произведения (рассказы, стихи, песни), и художественные фильмы будут сняты. Классический пример – спецоперация в Сирии. По прошествии небольшого промежутка времени появились замечательные песни о подвиге летчика Романа Филипова, вышли художественные фильмы «Небо», в основу которого положена история другого летчика Олега Пешкова, и «Однажды в пустыне» о подвиге российских саперов при разминировании Пальмиры. Русский народ привык чтить своих героев и память о них.

Константин Зиновьев, управляющий партнер юридической фирмы

Режим секретности, конечно, в настоящий период необходим. Но это не исключает необходимости рассказывать о героях спецоперации. Это работа военкоров. Только, конечно, публикации должны не только в «Красной звезде». Основное поле деятельности для них – это социальные сети, телеграмм. Это могут быть как самостоятельные страницы (подписки), так и нечто вроде колонок колумнистов, которые будут также распространяться через сети. Со старшим поколением – это, конечно, телевидение. Документальные фильмы, ток-шоу, передачи с эмоциональным накалом вроде «Жди меня».

Большинство погибших – это вчерашние школьники. Значит это работа с детьми. А то мы уже давно забыли, что функция школы – это не только оказание образовательных услуг но и воспитание. Если учителя и одноклассники погибших что-то расскажут это будет просто великолепно. Возродить то, что называлось «красным уголком» и «школьным музеем». Вот, собственно говоря, и благодатная почва для патриотического воспитания

• Изображения
• Медиа файлы