«Мусорная концессия»: принципиальные вопросы

Завершилась публичная дискуссия по «мусорной концессии». Представители концессионера и областного правительства на мероприятие пришли. Были заданы вопросы. Какие-то ответы получены, какие-то – не вполне. Руководителем департамента по тарифам озвучена хлесткая цифра – 2,7. Именно во столько раз могут вырасти расходы обычного горожанина на уборку мусора. После мероприятия удалось потолковать с концессионером, были заданы четыре значимых вопроса:

ВОПРОС №1.

Тариф на сортировку мусора в концессионном соглашении – 350 рублей за куб. Действующий тариф ЗАО «Новосибирский мусороперерабатывающий завод №2» – 103 рубля. Разница в тарифах, как заявляется, вызвана тем, что новый завод более качественно сортирует мусор и соответствует требованиям федерального законодательства. Действительно, ФЗ-89 (ст. 12, п.8) запрещает захоронение отходов, в состав которых входят полезные компоненты, подлежащие утилизации. Вместе с тем, по данным официальной презентации ООО «Экология – Новосибирск», в новом заводе по каждому из видов отходов (макулатура, полимеры, лом черных и цветных металлов и т.д.) будут т.н. «хвосты» – т.е. процент сырья, который не сортируется и остается в общей куче мусора. По разным видам отходов эти «хвосты» могут составлять 25%, 43% и даже 100% (!), как, например, стеклобой.

Итак, что мы видим. Есть действующий завод – у него КПД сортировки однозначно > 0%. Есть завод концессионера, у которого КПД сортировки однозначно < 100%. Внимание, вопрос: с юридической точки зрения каким формулировкам каких требований не соответствует действующий завод с тарифом 103 рубля, но соответствует «концессионный» с тарифом 350 рублей? Сходу ответа получить не удалось. А значит, очень вероятно, с юридической точки зрения оба завода могут находиться в одном правовом поле, из чего следует, что рост тарифа в 3,5 раза на сортировку формально может быть не связан с требованиями законодательства. Конечно, новый завод должен работать лучше, и это хорошо, но вот стоит ли это «лучше» такого роста тарифа – это, очень вероятно, вопрос уже не юридический, а экологический / экономический / политический. А это уже совсем другой разговор. Еще раз: пока ответа на этот критически значимый вопрос нет. Концессионер от диалога не прячется. Поэтому ждем.

ВОПРОС №2.

Через 40 лет договор концессии закончится. За какие средства будет делаться рекультивация? Включена ли она в тариф? Не получится ли так, что через десятилетия миллиарды рублей придется вкладывать из бюджета на эти цели? На публичной дискуссии звучало, что эти затраты входят в эксплуатационные расходы, но звучало также, что для этих задач потребуется инвестиционная программа (т.е. отдельное дополнительное финансирование, которое в этот мега-тариф не входит). В устном разговоре подтверждено, что рекультивация все-таки входит в эксплуатационные расходы. Попросил документальных доказательств. Это все-таки важно, что мы оставим нашим детям – приемлемую территорию или адскую свалку. Ждем.

ВОПРОС №3.

Бюджет делает концессионеру финансовую компенсацию, если работы выполнены не в полной мере. Есть план – 800 тыс. тонн. Сделано меньше – бюджет доплачивает. И не норму прибыли (те 10%, что завод мог заработать на этом объеме), а всю сумму за вычетом всего 9%. Есть гипотеза, что концессионеру вообще выгодно не работать, а вместо сортировки мусора заниматься генерированием «особых обстоятельств», которые позволят получат деньги «в чистую», без затрат (себестоимости).

Попросил концессионера дать следующий расчет. Если фактический объем сортировки по году составит не 800 тыс. тонн, а, например, 600 тыс. тонн, какой объем компенсации будет выплачен из бюджета? Нужна конкретная цифра, формула и юридическое обоснование, что формула именно такая. Когда мы все это получим, станет ясно, в чем экономически больше заинтересован концессионер – в получении компенсаций «не работая» или заработке на переработке полученных в результате сортировки отходов. Более вероятно, что все-таки на переработке вторсырья. Но все-таки вопрос есть и ждем на него ответа. И переходим к вопросу №4.

ВОПРОС №4.

Отсортированный мусор стоит денег. Это сырье. На дискуссии озвучивалось, что в российской практике в Кузбассе есть город, где мусор вообще вывозят бесплатно, т.к. потом его эффективно перерабатывают и на этом неплохо зарабатывают. Какой объем доходов может быть получен от этой деятельности. Звучала цифра – порядка 400 млн. рублей в год. Есть расчет, что около 2 млрд. рублей в год. Если верна вторая цифра, то концессионное соглашение абсурдно. Зачем концессионеру гарантировать (средствами бюджета в виде компенсаций или деньгами горожан через рост тарифа) 2,2 млрд. от сортировки, если 90% этой суммы может быть получено от продажи продукта этой сортировки, а за саму сортировку достаточно будет заплатить всего 0,2-0,3 млрд.? В общем, запросил у концессионера расчеты. Понимать доходность от продажи вторсырья в контексте общей экономики проекта и обоснованности договора концессии – критично. Ждем ответ. Потом он будет перепроверен.

P.S. Дальнейший план действий – перечитать концессионное соглашение в третий раз, вместе с коллегами-общественниками внимательно отсмотреть видео мероприятия, подготовить запросы, дождаться ответов на четыре заданных и описанных выше вопроса, изучить опыт Кузбасса. А уже затем – делать выводы. Продолжение следует.

• Изображения
• Медиа файлы