Мусорная афера: как жулики побеждают общественность

После некоторого перерыва снова включаюсь в вопрос мусорной концессии. Начинаем размышлять, первый вопрос: почему расторжение соглашения откровенно затягивается? С одной стороны, у концессионера сильная юридическая позиция и ему это расторжение явно не нужно, с другой – врио губернатора дал публичные гарантии расторжения.

Является ли решением проблемы судебный конфликт? С точки зрения власти вряд ли, т.к. он может привести к убыткам для бюджета на сотни миллионов. Это приведет к ненужным скандалам, что неприемлемо политически. Значит, чтобы не судиться, интерес концессионера при расторжении соглашения нужно как-то учесть. Как? Самый очевидный вариант, подготовить такие условия конкурса, по которым действующий концессионер или связанные с ним конторы обязательно выиграют.

Приходит понимание, что сделать это довольно просто. Смотрим ст. 24.8 ФЗ-89. Там написано, что обработка (сортировка) твердых коммунальных отходов – это регулируемый вид деятельности, тариф на который устанавливается государством.

Что это значит? Что государство может установить тариф больше, а может – меньше. И поэтому «кому не положено» в тему не полезет. Сколько бы концессионеров не было (один, два или три), реальной конкуренции не будет, все решится на уровне договоренностей.

Пока, видимо, на самом верху еще выясняют, чей это «кусок» и пустить ли в тему местных. Как только вопрос согласуют, рабочая группа представит конкурсную документацию, которая затем и будет опубликована. В крайнем случае, вопрос затянут и после выборов объявят, что в силе остается старое концессионное соглашение.

И, в общем-то, не так и важно, старое соглашение или новое. Цифра в 121 млрд. в любом случае будет уточнена после так называемого аудита. А вопрос «Почему финансовые гарантии концессионеру длятся 40 лет, если срок окупаемости составляет всего 12 лет» вообще перестает быть актуальным.

По сути, теперь финансовые гарантии из-за требования законодательства о включении сортировки в тариф становятся бессрочными, а их размер, реально зависящий от политического веса и аппетитов концессионера, мы будем узнавать каждый год заново.

Если соглашение формально будет новым – в нем уже не будет шокирующих цифр и «особых обстоятельств», будут лишь ссылки на нормы федерального законодательства. Возможно, все-таки еще и сменят земельный участок, чтобы не провоцировать к конфликту экологическую общественность, которая встала на защиту Издревой.

Если совсем просто, как это будет работать? Концессионер (или несколько концессионеров) придет в департамент по тарифам НСО и принесет пачку бумаг на тысячи листов. Из них будет следовать, что затраты на сортировку, например, составляют 3 млрд. рублей. Во второй пачке бумаг будет инфа, что выручка от продажи вторсырья составила всего 0,3 млрд. и эти 2,7 млрд. (плюс расходы на обезвреживание, утилизацию, транспортировку и услуги регионального оператора) нужно оплатить – из тарифа или из бюджета.

Как показывает практика мостовой концессии, в расходы можно включить всевозможные кредиты, фейковые страховки, какие-то комиссии, оборудование под искусственно придуманные задачи и т.д.

С суммой выручки вторсырья (которая должна вычитаться из необходимой валовой выручки и конечного тарифа) еще проще. Самый простой способ ее занизить – продавать вторсырье по заниженным ценам через специального «мусорного трейдера», который, как и в нефтяной отрасли, и будет аккумулировать прибыль. Вариантов «схем» – десятки. Какие-то перекроют, какие-то будут успешно работать.

В чем фокус? Депутатам и общественности будет почти нереально обосновать, что расходы на сортировку завышены, а доходы от продажи вторсырья занижены. Это как с тарифами Горводоканала – разобраться в обоснованности цифр обычному человеку нереально в принципе, вне зависимости от того, завышены цифры или нет.

Расходы на сортировку будут содержать именно ту сумму, которую концессионеру «положено» заработать. Мы живем в России, система работает именно так. Противостоять аппетитам олигархов, по сути, в гордом одиночестве предстоит департаменту по тарифам НСО, который при всем уважении к его руководителю является частью «вертикали».

Сравнивать цифры с другими регионами? Они могут и не отличаться, насколько я понимаю, «концессионный бизнес» тиражируется всего несколькими игроками. Анализировать ситуацию в других государствах, например, в Казахстане или Беларуси? Бессмысленно, более высокие конечные тарифы у нас можно легко объяснить, например, более жестким экологическим законодательством (требованиям к сортировке).

Итак, еще раз, В ЧЕМ СУТЬ ПРОБЛЕМЫ? В законодательном закреплении включения сортировки в тариф. Опыт группы «ВИС» на Ямале (где замерзший мусор, небольшие города с малыми объемами мусора и колоссальные расходы на логистику до центров переработки) показывает, что сортировка – прибыльный бизнес. Это подтверждается и опытом европейских стран, которые завозят мусор от соседей.

Как действовать правильно? Адекватное решение с точки зрения интересов государства – субсидировать процентную ставку по кредитам для мусоросортировочного бизнеса, представить соответствующие налоговые льготы, вложиться за бюджетные деньги в коммуникации, необходимые для работы заводов, и переложить все дальнейшие риски по сортировке мусора и выручке вторсырья на бизнес.

У нас все по-другому. Бизнес в принципе будет зарабатывать НЕ НА РЫНКЕ (что мотивирует предпринимателей делать свою работу эффективнее), а НА ДОГОВОРЕННОСТЯХ С ЧИНОВНИКАМИ, которые будут списывать за наш с вами счет именно те затраты, которые скажут списать влиятельные люди «сверху».

Что со всем этим делать? Объяснять жителям города абсурдность включения сортировки в необходимую валовую выручку (т.е. в тариф или гарантии бюджета)? Говорить о неизбежном многократном росте тарифа (без возможности представить точные и юридически обоснованные цифры) и призывать к протестам? Изучать опыт других стран и на их примере доказывать коррупционность федерального закона?

Честное слово, не вполне понятно. Аферу качественно закамуфлировали и теперь она не настолько очевидна, как раньше. Думаю, когда тариф в разы вырастет фактически, нас в любом случае ждет волна протестов. Её только отложили на несколько лет. Когда заводы по этой кривой финансовой модели будут построены и точка невозврата будет пройдена.

А пока… пока «работает» и генерирует информационный шум специальная рабочая группа, членам которой рассылают письма с просьбой в течение нескольких дней заполнить табличку и указать свои предложения по объему инвестиций (который на самом деле могут понимать лишь участники рынка и эксперты отрасли, а не чиновники или тем более депутаты или общественники), а также предложения по сроку возврата инвестиционного капитала и нормативному уровню прибыли (которые с реальностью в любом случае связаны лишь условно).

Самое же главное, о чем нам регулярно напоминают официальные лица, идет «перезагрузка концессии», «общественно-политические дрязги» уступают место «конструктивной работе», которая начинается «с чистого листа». Параллельная реальность. Какой-то анекдот. Просто жесть.

• Изображения
• Медиа файлы