«Есть мнение»: цивилизованный человек и гражданин – это кто?

Дмитрий Винник: Тема была инспирирована одним из наших радиослушателей, который написал следующее: «Интересно наблюдать, как меняется общество. Наверное, становится цивилизованнее. Вещи, на которые еще 15 лет назад никто бы не обратил внимания, сегодня практически маргинализировались. Это — курение в общественном месте, бутылка пива в руке на улице, переход Красного проспекта вне зоны пешеходного перехода, тонировка автомобиля, меховая шапка из кролика и даже норки. А что может измениться с течением времени? Мясо оставят варварам? Без регистрации в соцсетях не будут принимать на работу?»

Евгений Глебов: Правильно человек задал тему. Здесь всегда сложно — мы очень часто как простые люди путаем понятия «цивилизованности» и «культуры». Читатель приводил примеры бытовой культуры. Когда говорят о цивилизации, обычно имеют в виду развитие науки, техники — что-то из стратегического мышления. Понятие «цивилизация» означает «огораживание», «город», то есть «нецивилизованные» — это «люди, живущие в деревнях, джунглях», а мы, мол, цивилизованные.

Мао Цзедун сказал однажды: «Деревня распространяется вокруг города, и она когда-то победит город». Тенденция ответа пошла со второй половины XX века, с чем связаны проблемы европейцев и мигрантов.

Дмитрий Винник: Сейчас есть идеологи-технократы, которые рассуждают про глобальную идею — тему кочевников.

Евгений Глебов: Тем более в идеале современные технологии дадут дому быть энергетически автономным, что позволит жить на природе, но на уровне привычной городской цивилизации — с горячей водой, отоплением, зарядкой для смартфона.

Тем не менее, надо разделять понятие бытовой культуры и цивилизации. Слушатель озабочен изменениями на бытовом уровне. Раньше, действительно, «публично» пьянствовали за гаражами.

Дмитрий Винник: У нас простой вопрос — стала ли наша жизнь за последние 15 лет более цивилизованной?

Евгений Глебов: Если начать логический анализ, следует вспомнить знаменитую фразу, которую употребляют как пример бытовой некультурности — «можно вывезти девушку из деревни, но нельзя вывести деревню из девушки». Я лично считаю, что это неправда. Если девушка хочет — можно все. То же самое с обществом. Если бы общество испытывало потребность в искоренении бытовой некультурности, изменения пошли бы быстрее. 15−20 лет — это же классический период «культурного дрейфа».

Что такое питье пива из банок или курение? Это символическое престижное потребление — тогда так было. Никто же не пил из горла «Жигулевское». Никто не курил «Приму» в кулачке. Может быть, дело в этом. Символическое потребление просто сместилось в другую область — к примеру, в Интернет. Теперь люди там показывают, что они едят и где они бывают.

Изменилось отношение к фотографии. Раньше люди фотографировались, чтобы отметить, что человек где-то был. Сейчас с помощью средств обработки можно, даже не монтируя, «разместить» человека на вулкане Тенерифе.

Мы сравниваем период примерно 1980−1990-х, то есть период деградации советской цивилизации.

Дмитрий Винник: Это было ужасно! Сейчас расскажу, как мы после школы садились на пустыре напротив пивного ларька, который штурмовала толпа. Там был такая специальная профессия «душман» — это вот такие местные «бичи», которые устраивали толчею, не давали очереди быть «культурной». Там были драки, поножовщина — в общем, это было кровавое зрелище. Когда я студентам пересказываю, они мне не верят. Две трети точно не верят — думают, я сочинил.

Мераб Мамардашвили говорил: «цивилизация начинается с каприза».

Евгений Глебов: Не с чистоты, а с чистоплюйства — это правильная мысль. С одной стороны, чтобы мы могли проявить свою цивилизованность, за нами должен кто-то убирать — это правда. Это большая беда современности, потому что люди понимают культуру как «некасательство грязи» — «пусть кто-нибудь уберет, а мы трогать не будем».

«Гражданин» в первоначальном, греческом, понимании считался гражданином города, который ведет политический образ жизни, активно участвующим в жизни города, а для этого он должен быть образован. Эти люди чувствуют свою особость, и город отгораживается от «низших каст». Сейчас никаких этих преград нет, классы открытые, в отличие от сословий и каст.