В Новосибирске решается судьба постановки «Тангейзер» Новосибирского театра оперы и балета

Тимофей Кулябин, режиссер-постановщик оперы «Тангейзер»: «Для меня это как для режиссера и художника изначально слишком унизительная позиция. Унизительная позиция любой цензуры, неважно, от левых, правых, худых или толстых. Она прилетает. Это оскорбляет меня как художника. Мне доверено. Я профессионал, я не просто так придумываю, рисую, прихожу. Это продумано. За мной стоит команда профессионалов, художников, дизайнеров, драматургов. Это серьезный профессиональный труд. Я отвечаю за каждую секунду этого спектакля. И на премьере происходило все так, как должно было происходить. Это и есть замысел — конечное произведение искусства. Можно от этого пирога оторвать кусок, можно откусить полкуска. Сам факт этого поедания — он унизителен».

В эфире федерального канала режиссер новосибирского оперного отвечает на вопрос — а не проще ли быстренько убрать спорные декорации, перекроить сюжет и избавить театр от возможных нападок оскорбленных православных? «Тангейзера» представили публике в декабре. Премьеру приняли благосклонно. Больше того, постановку признают «Лучшим спектаклем 2014 года». По версии газеты «Музыкальное обозрение». Пока критики выдают рецензии, отдельные зрители пишут письма. И звонят. Митрополиту. По мнению православных, постановка наносит умышленное и публичное оскорбление чувствам верующих.

Тихон, митрополит Новосибирский и Бердский: «В спектакле символика церкви используется не по назначению. Люди — те, кто видели постановку, пишут мне письма, звонят, просят посодействовать в соблюдении закона РФ».

Для тех, кто сам спектакль не видел — а таких большинство среди обсуждающих — кратно поясним — действие оперы Вагнера перенесено в наше время. Тангейзер — кинорежиссер, который снимает скандальный фильм о Христе, представляет его на кинофестивале — чем вызывает, по сюжету, общий гнев и осуждение, а затем и изгнание. Возмущение реальных зрителей вызвал элемент декорации спектакля — а именно — постер, где некорректным показалось изображение распятия.

Елена Медведская, пресс-секретарь Новосибирского театра оперы и балета: «Как зрителю понять, что он снял какой-то отвратительный фильм? Пошлый. Как всему этому сообществу на фестивале? Вот. Постер все увидели и узнали — что фильм вот такой тематики. Тем более, он плохо себя вел. И вот его выгоняют, изгоняют».

На постере Иисус изображен между ног обнаженной женщины. Сегодня это приходится объяснять, но не показывать, от греха подальше. Кусок ткани с изображением висит над сценой меньше минуты. Но оскорбляет сам сюжет.

Александр Красов, руководитель епархиального отдела по взаимоотношениям церкви и общества: «Почему кто-то должен трактовать извращенно образ спасителя, который, как мы знаем, отличался чистотой и девственностью и т. д. И сама вера православная говорит, что он пришел в мир и единый, кто не имел греха. А здесь в самый блуд и самый грех его погружает непонятное видение режиссера. Я думаю, чтобы разобраться. Мы не хотим ни повторения Парижа, ни каких-то других вещей».

Жесткая позиция верующих раскола общественность. Причем так, что порой на память приходит знаменитое — «Не читал — но осуждаю». О Пастернаке в 58-ом. Конфликт вышел далеко за границы Новосибирска. И за рамки оценки художественного произведения. Известный новосибирский cоциолог Надежда Вавилина — одна из тех, кто на премьере «Тангейзера» лично был. Сама человек не воцерковленный, но к церкви, как части российской культуры относится с глубоким уважением. Ситуацию судит со своей, профессиональной точки зрения.

Надежда Вавилина, доктор социологических наук: «Я за свободу творчества, но я не знаю свободы от общества. Свобода творчества — всегда на ровно таком уровне, на каком свободно общество. Если общество это почему-то не воспринимает, то творцам надо задуматься. Отвечаете ли вы вопросам свободы общества?».

Замысел постановщика истолкован неверно — настаивает директор театра Борис Мездрич. И не устает повторять, что открыт для диалога с представителями церкви.

Борис Мездрич, директор Новосибирского театра оперы и балета: «Театр — это место чувственное. А если еще дальше говорить — и церковная деятельность, и театральная — это по большому счету, если сверху посмотреть — одно и то же. Потому что мы занимаемся вниманием к человеку, к его душе — только технологии разные. Чего нужно разводить эту историю? Для чего? Пусть ответят».

Готовятся в театре и к встрече в суде. Еще предстоит доказать, что закон был действительно нарушен. Пока грозит наказание за административное нарушение. Но оппоненты настаивают — когда идет речь об оскорблении самого святого, что есть у миллионов верующих по всему миру — нельзя давать спуску.

Александр Красов, руководитель епархиального отдела по взаимоотношениям церкви и общества: «Мы считаем, что это не совсем так, что это деяние попадает под 148 статью кодекса уголовного. Это статья об оскорблении религиозных чувств верующих людей. И, например, как в хулиганстве — там нет конкретной расшифровки деяний, как рассматриваться. Мы провели ряд консультаций, не просто с общественниками, а с достаточно известными юристами и не только в Новосибирске, которые дают трактовку этой статье».

Оскорбить православного неоднозначной трактовкой. Или оскорбить художника попыткой цензуры? Скандал только разгорается. Судебное решение грозит стать прецедентным. Тем временем на «Тангейзера» продолжают продавать билеты. И поток желающих увидеть нашумевшую постановку меньше не становится.

«Хорошо уже то, что наш театр решился на такой шаг» — этому комментарию более 10 лет. И он тоже о постановке Новосибирского оперного. Шнитке, жизнь с Идиотом. «Когда смешно и страшно» — заглавие статьи о спектакле в петербургском театральном журнале. Для публики новосибирский спектакль весьма непривычный, может, даже скандальный, но — режиссура того уровня театрального мышления, которого так не достает ныне нашему оперному театру — делает вывод автор в 2003 году. В репертуаре оперного в разные годы — Аида, Иоланта, Леди Макбет Мценского уезда — все новое прочтение классических произведений, очень с ортодоксальной точки зрения, неоднозначных. У Оперного в крови решительность сказать что-то новое. Нужна смелость — отстоять смелую постановку.

Смелости православным — как мы успели убедиться — не занимать. Когда в прошлом году православные активисты громко заявили о себе протестами против концертов Мерлина Менсона и подобных тяжелых групп — новосибирцы тоже обсуждали — имеют ли право одни диктовать свою волю другим. Но — и только. И концерты, кстати, тогда отменили. Сегодня спор на принципиально другом уровне. По одну сторону — митрополит. Человек умный, влиятельный, уважаемый. По другую сторону — классический театр, постановка, высоко оцененная профессиональным сообществом. Почему люди, исповедующие православие, которое учит терпению и терпимости — избрали путь не внушения и убеждения? Хотя бы попытку сделали? Избрали путь непримиримости — противопоставления чувств верующих и неверующих, уже прозвучали откровенные призывы к действию. Именно они звучат из ролика, который разместили в интернете новосибирские православные активисты. Враги России — в таком контексте рассказывают о гордости сибиряков, новосибирском оперном. Возможно, дело вовсе не в «Тангейзере»?