Бизнесмен и депутат - вещи несовместные? Отнюдь!

Дискуссионная площадка Экспертного клуба «Представительство малого и среднего предпринимательства в представительных органах власти» вызвала большой интерес в экспертном сообществе. Свой взгляд на проблему изложил руководитель Центра деловой журналистики Андрей Кузнецов:

Чтобы реализовывать в представительных, органах власти по-настоящему независимую политику, только бизнесмены располагают необходимым финансовым ресурсом. Для того чтобы формально не зависеть от власти. Точно так же они располагают временным ресурсом, для того чтобы иметь возможность совмещать свою деловую деятельность с общественно-политической. По сути все остальные наши классы трудовые, они лишены либо той возможности, либо другой возможности.

А условия сегодняшние таковы: возможности для людей работать в представительных, законодательных органах на освобожденной основе, получая за это зарплату, причем зарплату достаточную для того, чтобы не заниматься больше никакой деятельностью, они крайне ограничены. У нас таких депутатов что в заксобрании, что в горсовете буквально считанные единицы. По одному на фракцию. Крайне ограниченное количество. В Госдуме на федеральном уровне реализован другой подход, там депутаты работают на освобожденной основе в обязательном порядке, это было спорное решение, многие были против, многие переживали по поводу того, как же так – какие зарплаты по 450 тысяч!

На самом деле, объективно говоря, состав парламента мы видим, что там много владельцев бизнеса, фактических, которые как бы передали свои активы в траст, но тем не менее есть, наверное, какие-то основания подозревать, что фактически они в судьбах своего бизнеса какую-то роль играют. Есть и новосибирские парламентарии, которые дают основания для таких переживаний, но лиха беда начало – это начало большого пути, который необходимо пройти, если мы хотим когда-нибудь разобраться с проблемой конфликта интересов законодательных и представительных органов.

Сегодня происходит следующая картина: у нас в заксобрании очень много депутатов, которые получают прямые дотации из бюджета на свой бизнес. У нас очень много депутатов, судьба бизнеса которых напрямую зависит от решения исполнительной власти. В этой ситуации понятно, что возможности свои для реализации независимой политики, которую им дают их собственные материальные активы, их свободное время, они реализовать не то что не в состоянии, а кто-то просто этого даже не хочет. Мне очень нравится с середины нулевых литературный анекдот. Он на самом деле имел место быть, просто нельзя назвать фамилии реальных участников, когда к одному депутату областного совета пришли несколько депутатов – он избрался уже на третий срок, а они избрались на первый срок. Полгода там побегали, пришли к нему и сказали: отец, научи, как здесь деньги-то отбивать, как зарабатывать-то?!

Они шли с повесткой, что все туда идут, все тратят на это деньги, значит, там есть какая-то прямая выгода, ее просто нужно как-то уметь извлечь. Они были разочарованы объяснениями, но на самом деле уже тогда в середине нулевых так дела не делались, напрямую никто ничего из бюджета не брал, все было несколько сложнее.

Потом пошел этап, когда бизнес прозревший и доросший до определенного уровня начал стремиться в заксобрание и представительную власть не для того, чтобы что-то получить, а для того чтобы сохранить что-то. Для обеспечения своих интересов в долгосрочном плане, с помощью мандата. Пресловутая неприкосновенность депутатская, она не работает, не работает ни на областном уровне, ни на федеральном уровне. Но есть нюансы! Депутат хоть горсовета, хоть заксобрания является специальным субъектом – это значит, что если в его отношении возбуждается уголовное дело, либо применяются какие-то меры, предусмотренные УПК, то на это нужна прямая санкция главы следственного управления субъекта, делом должен заниматься Следственный комитет.

Это, казалось бы, формальность, но на самом деле эта формальность, по моей информации в нынешнем и в прошлом созыве не одного депутата в принципе уберегла от повышенного интереса правоохранительных структур! Небольшая страховка, дающая как минимум какой-то временной люфт, она работает. Вот в этом плане для бизнеса это может быть интересно, но за последние годы на федеральном уровне механизмы контроля за соблюдением конфликта интересов худо- бедно начинают работать.

У нас в Новосибирской области что в заксобрании, что в горсовете, есть специальные комиссии по контролю за конфликтом интересов. Точно так же известно, что не рассматривают, не было ни одного прецедента, когда кого-то из депутатов уличили в конфликте интересов, при том что они получают бюджетные субсидии, получают землю, при том, что они получают согласования от власти. Тенденция идет сверху вниз, я думаю, что рано или поздно эти институты как-то заставят работать.

Тогда, бизнес просто окажется перед фактом, что нужно что-то менять. Может быть, не нужно идти лично. Может, появятся какие-то более цивилизованные институты для лоббирования деловых интересов. Может быть это как-то будет по-другому. Может это будет революционно, может будет эволюционно. Мне кажется, что этот путь неизбежен и на достаточно короткой дистанции.

Если говорить в целом про депутатскую деятельность, как про основную, то с моей точки зрения, бизнес многим мешает. Потому что, действительно, есть много депутатов, которые по-настоящему болеют за территории, которые представляют, они, действительно, делают много хороших дел. Это все в одночасье портится маленькой ложкой дегтя, когда где-то в социальных сетях или медиа появляется информация про то, что этот депутат, заседая в комитете, голосовал за какое-то решение, которое явно в пользу его бизнеса.

У нас был пример, я думаю, сейчас можно назвать – человек уже ушел из новосибирской политики. Был такой депутат горсовета Кожемякин, у него была большая сеть магазинов, он ее развивал за счет того, что очень активно покупал помещения у муниципалитета. Конкуренты постоянно его за это шпыняли – за то, что депутат он еще был председателем комиссии по муниципальной собственности. Он сам покупал у муниципалитета магазины, сам развивал, когда вопросы по его магазинам рассматривались в горсовете, на комиссиях, то он демонстративно вставал и уходил, показывая, что это как будто и конфликт интересов, он в этом участие принимать не будет.

Это в принципе создает проблему, для тех депутатов, которые искренне, от всей души, позиционируют себя как депутаты. Бизнес может создавать проблемы.

Есть знакомые бизнесмены, которые хотели бы действительно что-то менять, понимают значимость мандатов в этой работе, но для них совершенно неприемлем нынешний комплэйнс законодательной и представительной власти. Требования к заграничным счетам, к заграничной недвижимости…. У нас эти требования не так резонансны, как на уровне сельских муниципалитетов. А в других регионах много историй, когда прокуратура обращалась с требованиями лишить мандатов людей, потому что они что-то там не задекларировали. С этим на самом деле у многих проблемы, у меня есть знакомые депутаты, которые оплачивают юридические расследования всех своих отношений с собственностью и с активами. Потому что живет человек давно, было много в жизни всякого, остался учредителем какой-то фирмы, где-то остался еще кем-то… Этот фактор в целом, сегодня он сдерживающий. Для того, чтобы войти во власть в роли депутата, в роли чиновника, нужно проделать очень большую работу для того, чтобы свои все активы упорядочить, показать, не дай бог, что-то там заграницей. А много у кого сейчас есть недвижимость за границей, счета в заграничных банках, с этим проблемы. Это стоп-фактор.

Я считаю, что подавляющее большинство бизнесменов, которые во власти, и они в фракциях состоят – они одиночки. Потому что бизнес – это такая тема… Все, что Маркс написал в «Капитале», оно реально по сей день работает. Если вывести за скобки какие-то там утрированные расчеты за какой процент капиталист будет пить кровь детей… Многие посылы остаются актуальными. И бизнес - это индивидуальное соревнование; командный редко – в рамках какой-то компании.

Если говорить про то, что у нас наблюдается некоторое доминирование нескольких отраслевых лобби, это, действительно, объективная реальность, другое дело, насколько они влиятельны? Со строительным лобби пример самый характерный – у нас ни одна другая отрасль в Новосибирской области так не представлена, ни в одном представительном органе, как бизнесмены, которые связаны со стройкой. Кто-то строит жилье, девелопмент, все строят… Насколько, казалось бы, они многочисленны и влиятельны, но, когда пошла федеральная реформа строительной отрасли, ничего они не смогли, кроме того как собирать пресс-конференции и рассказывать, как будет им тяжело выживать после того, как федеральные законодатели внесут эти поправки. На местном уровне какие-то вопросы решать получается, а отраслевое лобби, получается, что не работает!

Аграрное лобби– оно у нас второе по представительности в заксобрании. Какие есть успешные примеры их отраслевой активности? То, что каждый получает на своем предприятии какие-то бюджетные субсидии? Да! Это индивидуальный зачет, в отраслевом плане это только, когда случается очередной либо кризис перепроизводства, либо очередная чрезвычайная ситуация. Я отраслевого влияния не вижу.

В Новосибирске, мне кажется, в нынешнем составе заксобрания четко просматривается дефицит специалистов в вопросах инновационного бизнеса, информационного бизнеса, в вопросах цифровых технологий. Когда у нас вопросы технопарка, биотехнопарка на комитетах обсуждаются, то это вопросы девелопмента, а не новых технологий. Специалистов нет! Проблема!

Как это регулировать совершенно непонятно. Профессиональный ценз – но это невозможно. Вероятный сценарий: крупная партия, формирующая список кандидатов, могла бы, задумываясь о стратегии развития региона, сказать: нам нужны специалисты, которые могли бы заниматься вопросами инноваций, давайте кого-то позовем, кто заполнил бы эту брешь. Насколько это реально? Я не знаю!

Все зависит от нас. Было время, когда для бизнеса во власти общественное, мнение было в значительной степени неинтересно, мало влияло на происходящее, но сейчас эта ситуация меняется. Пока нет закона о лоббизме, пока не работают механизмы реального контроля за исключением конфликта интересов в деятельности депутатов, владеющих бизнесом, единственный институт контроля – общественное внимание.

• Изображения
• Медиа файлы