Сергей Меняйло: Нужно считать экономический эффект всех решений

В интервью для ЦДЖ полномочный представитель Президента в Сибирском федеральном округе Сергей Меняйло рассказал о формировании своей команды и про первые проекты Агентства развития Сибири, о видах на Красноярский экономический форум и про подготовку к паводку, о внутренних резервах регионов и о том, что ему бросается в глаза на улицах окружной столицы. На третьем этаже резиденции на Державина теперь галерея портретов бывших полпредов, от Леонида Драчевского до Николая Рогожкина. «О преемственности много говорят, но мало делают, — комментирует Меняйло. —  После каждого руководителя здесь оставался задел. Время меняется, появляются новые задачи. Но цель у всех была и будет одна — работать на благо своего государства и своих граждан». «Важна стабильность, а „раскачка“ есть» — Сергей Иванович, вы работаете в Сибири больше полугода. Закончилось ли формирование команды? — Ещё нет. С приезда я присматривался к людям. Кто захотел — ушёл сразу. За первые два месяца я сделал выводы в отношении ряда сотрудников и «ушёл» их сам. Резких перемен не планирую, но плюсы и минусы расставляю. Завершается оформление моего нового заместителя, который будет работать в Москве. Рассматривается кандидатура на должность главного федерального инспектора в Новосибирской области. Два новых инспектора в регионах уже назначены, и по этим позициям ещё будут перемещения. Внутри аппарата до конца года тоже предстоят изменения, связанные, в том числе, с возрастными характеристиками. Команда будет обновляться. — Какие основные задачи на год, оставшийся до выборов Президента? — Основная задача, вне зависимости от выборов, это обеспечение политической и экономической стабильности в регионах. До выборов Президента, в нынешнем году в Сибири предстоят выборы, как минимум, двух губернаторов. В этот период очень важна внутриполитическая стабильность, а «раскачка» есть. Это и штабы Навального, и часть протестных настроений, инициированных специально, чтобы поставить под сомнение основы власти. Взять лазерное шоу на административных зданиях в Новосибирске за три дня до митинга. Мы же не дети, понимаем, что почём. Люди, которые за этим стоят, преследовали определённые цели, а тарифы это только повод. Я убеждён, что объединение усилий ради решения поставленных президентом задач и проблем в регионах может дать больший эффект, чем протестные акции. «Развиваем взаимодействие с соседними округами» — Что можете выделить из уже решённых задач? — В первую очередь, полным ходом реформирование исполкома МАСС идёт. Потенциал ассоциации далеко не исчерпан. Я ещё в августе говорил, что надо переформулировать цели и задачи, сделать акцент на экономике. Сейчас это стало вдвойне актуально в связи с выходом указа Президента от 16 января о региональной политике. Развиваем взаимодействие с соседними округами.13 марта здесь будет уральский полпред Игорь Холманских со своей командой. Проведём межокружную рабочую группу по вопросам освоения Арктики. Есть поручение вице-премьера Дмитрия Рогозина о создании общероссийского каталога продукции для Арктики. Мы получили поддержку федерального центра, и исполком МАСС сегодня этим направлением занимается. Окружной каталог уже создан, он будет презентован на форуме «Арктика — территория диалога» 29−30 марта в Архангельске. Ещё один межокружной вопрос, который долгое время не решался — программа развития Дальнего Востока и байкальских регионов. Это три наших субъекта: Иркутская область, Забайкальский край и Бурятия. В федеральной программе средств на байкальские регионы приходилось ноль. Теперь же, решением председателя правительства, наши три региона выведены в отдельную подкомиссию. Программы для них будут обсуждаться обособленно. Есть уже утверждённые проекты. Осталось внести коррективы в действующие программы, ранее утверждённые на федеральном уровне. — А если пройтись по задачам непосредственно в сибирских регионах, решением которых занималось полпредство? — За прошлые годы накопился ряд проблем, нерешённых из-за нехватки координации действий между субъектами и федеральными органами. В частности, реконструкция аэропорта в Кызыле. До сих пор денег на это хронически не было, но сегодня в федеральном бюджете на 2017 год запланировано для этого более 300 млн рублей. Также в Тыве есть региональная дорога от Кызыла до границы с Монголией, и есть дублирующая федеральная трасса. Региональная короче, поэтому нагрузка на неё в два раза больше. Но у региона нет денег на её содержание, она в убитом состоянии. Минтранс был готов её взять на свой баланс только при условии концессионного договора на обслуживание, но заинтересованного инвестора всё не было. Теперь вопрос решён. Дорога передана в федеральную собственность без концессионного соглашения. Удалось решить важный вопрос с «Кузбассэнерго». Кемеровский губернатор Аман Тулеев много лет поднимал тему стабильности в энергетике региона. В Кемеровской области большое количество шахт, металлургических заводов, иных промышленных предприятий, требующих бесперебойного электроснабжения. При этом у энергосистемы накопилась большая задолженность. Мы для начала добились смены руководителя филиала «Россетей» по СФО. Провели до зимы за счёт «Россетей» реконструкцию ключевой линии электропередачи. Сегодня Тулеев уже говорит, что риски энергоснабжения снижены. На форуме по Арктике мы представим проект освоения Таймырского угольного месторождения. Это строительство угольного терминала в порту Диксон с грузооборотом 5 млн тонн на первом этапе, 10 млн тонн на втором. Речь идёт о возрождении Диксона. Население там уже увеличилось вдвое, и будет создано до 4000 рабочих мест, организовано медицинское обеспечение, появится аэропорт. Минобороны поддержало наше обращение по включению авиационного завода в Улан-Удэ в перечень организаций, которым разрешено совместное базирование. Теперь завод сможет базироваться на государственном аэродроме. Обеспечена поддержка 8 инвестпроектов из нескольких регионов на сумму 2,1 млрд рублей. Для Хакасии удалось привлечь из федерального бюджете 880 млн рублей, которые в течение двух лет будут выделены на оснащение больницы, построенной за счёт региона. Удалось решить вопрос о компенсации для Бурятии расходов на тушение пожаров в 2015—2016 годах. В Забайкальском крае с июля прошлого года был рост тарифов на тепловую энергию до 35% для юрлиц и бюджетных организаций — сегодня эти тарифы снижены до прежних параметров. При нашем содействии Фонд поддержки перспективных исследований РФ утвердил финансирование 10 проектов из СФО. Также утверждены для господдержки первые проекты программы реиндустриализации Новосибирской области. «Нам остро не хватает площадок для работы с инвесторами» — Что ещё можно выделить из новосибирских вопросов, кроме реиндустриализации? — Долго оставалась нерешённой проблема завода «НЭВЗ-Керамикс», связанная с передачей доли госкорпорации «Роснано» «Ростеху». Теперь противоречия сняты, цена вопроса определена, механизм передачи проработан. В рамках развития межрегиональной малой авиации мы предложили включить в программу развития Дальнего Востока закупку самолётов ТВС-2МС (бывший Ан-2), которые модернизируют в Новосибирске на базе СибНИА. На прошлой неделе получили ответ от полпреда по ДФО — вместо импортной техники они готовы брать нашу. Больной вопрос, который был решен недавно в ходе визита вице-премьера Ольги Голодец — это оплата интернатского содержания учеников Физико-математической школы в Академгородке. Сегодня она в составе НГУ, и содержание это большая нагрузка на университет. Теперь решено, что школа получит поддержку за счёт Минобрнауки. — Есть ли уже готовые проекты у Агентства развития Сибири, которое вы предложили создать на основе исполкома МАСС? — Порядка 8 проектов сейчас в проработке, часть уже получила господдержку. Под них мы создаём в регионах филиалы федерального Фонда поддержки промышленности. Филиалы уже начали работу в Иркутской области и Забайкалье, скоро откроются в Новосибирской области и в Хакасии. Неловко признаться, что по количеству проектов, реализуемых Фондом, мы пока чуть выше Северо-Кавказского федерального округа. Хотя потенциал у нас гораздо больше. — Когда о проектах Агентства можно будет говорить конкретно? — На Красноярском экономическом форуме в апреле. Я буду принимать участие в его организации, и, думаю, там будут значимые события. — Агентство будет представлено на форуме, как уже работающая структура? — Часть проектов уже презентовали на форуме в Сочи в феврале. На мой взгляд, надо повысить статус КЭФ, он должен стать событийным аналогом сочинского форума. До сих пор даже не все сибирские губернаторы приезжали в Красноярск. Могу сказать, что в этот раз на КЭФ будут очень интересные участники, мнение которых по-настоящему важно для развития Сибири. Поэтому я предложил всем губернаторам подготовить экспозиции к форуму. Нам остро не хватает единых площадок для работы с инвесторами. Мы не должны ждать, пока бизнес сам придёт. Надо предлагать вкладывать деньги в те направления, которые нам нужны. Проработкой этих направлении занимается исполком МАСС. В том числе, как проектный офис. Забайкальский край уже привлёк исполком к «упаковке» своих инвестиционных проектов. «О каком судоходстве говорить, когда людей топит?!» — Вам удалось освоиться со спецификой Сибири? — Особый сибирский вопрос — подготовка и прохождение отопительного сезона. По опыту предшественников я знал, что, как правило, этот процесс чреват сбоями и тяжёлыми последствиями. Традиционно были проблемы с нормативными запасами топлива для котельных в военных городках. После вмешательства к концу декабря ситуацию удалось стабилизировать. В этом вопросе мы непосредственно работали с первым замминистра обороны. Сбоев не было, хотя в отношении АО «Главное управление ЖКХ» было возбуждено три дела об административных нарушениях. Сегодня договоры на теплоснабжение всех военных объектов заключены. На контроле ситуация с ТЭЦ в Байкальске Иркутской области, которая оказалась не готова к зиме и теперь там уголовное дело, в Рубцовске Алтайского края, где были противоречия между собственниками, и в Юрге в Кемеровской области. Острота вопросов снята, а остальное — это уже работа правоохранительных и контролирующих органов. — Другая сибирская особенность это регулярные стихийные бедствия… — Да, сейчас мы готовимся к паводку. Впервые подготовка идёт в масштабе Обского бассейна. Если вспомнить про 2014 год, когда мосты посносило, то становится ясно: от решений, принятых в республике Алтай, зависит прохождение паводка и последствия в Алтайском крае и Новосибирской области. Например, на Алтае лес готовили к сплаву и хранили вдоль русла реки, а вместе с паводком эти брёвна донесло до Новосибирска. Отсутствие взаимодействия приводит к катастрофическим последствиям. Кроме того, мне непонятно, когда у причастных организаций разные приоритеты. У одних — судоходство, у других — рыба, у третьих энергетика. Но, послушайте, о каком судоходстве говорить, если людей топит?! Я объявил должностным лицам, что они отвечают за весь бассейн, а не только за свою территорию или направление деятельности. Такие же разные приоритеты были по пожарам. Ведь пока здесь мы будем тонуть, Бурятия и Забайкалье будут гореть. Лесные массивы там общие. И все надеются, что кто-то другой этим будет заниматься. Но МЧС отвечает за защиту населённых пунктов. А за леса — Рослесхоз и частные собственники. Вопрос координации, к сожалению, решается в регионах по-разному. В Томской области вопрос координации поставлен хорошо, в Бурятии нет. Приходится это исправлять. «Мы готовы помогать, но работать за предпринимателей не можем» — Одна из старых проблем Сибири это профицит зерна. Сейчас в закромах округа до 5 млн тонн, которые были бы востребованы на внешних рынках. Но зернопроизводители жалуются на высокие железнодорожные тарифы, «съедающие» всю маржу. Можно ли решить вопрос транспортировки, чтобы поддержать сельское хозяйство в качестве драйвера экономики? — Мы с главой РЖД Олегом Белозёровым этот вопрос обсуждали. Вернёмся к примеру освоения Таймырского угольного бассейна. Там инвесторы выстроили транспортную логистику через Северный морской путь. Зафрахтовали два судна, и экономика уже совсем другая, хотя добыча стоит дорого. А по зерну у нас есть дальневосточные порты и железная дорога. Оттуда в европейскую часть России идут контейнеры. Назад они идут пустые. Грузоотправитель из Владивостока оплачивает путь в оба конца, хотя обратно везут «воздух». А мы находимся в середине пути. Почему не договориться с РЖД, транспортными компаниями и грузоотправителями об использовании попутного транспорта? Эксперименты такие были, возить зерно контейнерами можно. Отправили 200 тысяч тонн из Новосибирска, экономика сложилась. — Что мешает превратить эксперимент в постоянно действующую систему? — Пожеланий у людей много, но они думают, что за них кто-то должен решать эти задачи. А ведь всё зерно частное. Мы готовы помогать, но работать за предпринимателей не можем. Если нужно собрать РЖД, Росконтейнер, другие организации — соберём. Но нужно приходить с просчитанными предложениями, а не только с просьбами снизить тарифы. Ведь вполне вероятно, что тарифы далеко не единственное решение. То же самое касается лесного бизнеса. Это огромный пласт экономики Сибири, который в значительной степени работает в тени. Схемы с участием номинальных экспортёров, цепочки юрлиц и фирм-однодневок нам понятны. Важно другое — раньше компаниям по переработке было выгодно скупать по дешёвке «чёрный» лес, а сейчас уже нет. «Чёрные лесорубы» перебивают рынок цивилизованному бизнесу. Понятно, что надо делать отрасль прозрачной. Но именно от предпринимателей должны исходить предложения о мерах, которые позволят упорядочить рынок. Иначе не будет эффекта. Для этого я уже собирал лесопромышленников, занимающихся глубокой переработкой. — По итогам «отраслевых» обсуждений полпредство может инициировать изменения на федеральном уровне? — Полпредство не обладает правом законодательной инициативы, но у нас 58 сибирских депутатов Государственной Думы и 24 сенатора. Можно выйти с любой инициативой, и она может пройти, если не будет касаться лишь отдельного субъекта или города. — Вы считаете, что сибирских парламентариев можно консолидировать? — Встречи с ними мне понравились. Парламентарии готовы объединяться. Сенаторы держатся подружнее. Депутаты всё-таки в большей степени, как политики, сами по себе. Но и те, и другие работают для людей. А если инициатива касается всех сибирских регионов, они объединятся без вопросов. Если же вопрос касается и других округов, добиваться решений будет легче. Главное уйти от местечковости. Пока многие депутаты пытаются тащить одеяло каждый на свой регион. «Госпредприятие может конкурировать с частным и быть прибыльным» — Вы часто говорите о том, что регионам и городам нужно искать внутренние экономические резервы. Подскажите, как? — Первое — это работа с консолидированными налогоплательщиками, которые ведут бизнес в регионе, а налоги платят в Москве. Надо считать выпадающие расходы и решать этот вопрос. Второе — оптимизация расходов. Нужно просчитывать эффективность деятельности ГУПов, МУПов, аутсорсинга, в том числе, и концессионных соглашений. В каждом случае нужно просчитывать экономический эффект для бюджета. Например, кто считал экономическую выгоду от передачи в концессию новосибирского «Горводоканала»? Уменьшится затратная часть для бюджета или нет? По всем направлениям, требующим расходов бюджета, надо просчитать, что выгодней — оставлять, как есть, или передавать бизнесу. Очень чувствительная часть — это управляющие компании. Я предлагал в виде эксперимента создать государственную или муниципальную управляющую компанию, передать ей жилой фонд и посмотреть на результаты её деятельности. Тем более что такой опыт есть в других регионах, в частности, в Москве. Бюджет мог бы получать дополнительный доход. — Не противоречит ли предложение вернуть государство на рынок ЖКХ идее о возможной передаче «Горводоканала» в концессию? — Нужно считать экономический эффект всех решений. «Ленводоканал» успешно работает в концессии, как и «Мосгорлифт», и многие другие госпредприятия. В каждом случае надо подходить индивидуально. Концессия позволяет получить эффект за короткое время, не имея достаточно денег в наличии. Это выгодно, если в бюджете не хватает нужной суммы для решения проблемы, а время не терпит. Нужно корректировать планы приватизации и избавляться от всего, что не приносит доход — от недвижимости, земли, акций. Почему-то органы власти тянут с реализацией. А надо выставлять на торги и продавать. Важный ресурс это неиспользуемые сельскохозяйственные угодья, которые необходимо вовлекать в оборот. Ещё одно направление — транспорт. Во многих субъектах сейчас государственные и муниципальные перевозчики вытесняют частных. Есть Государственная транспортная лизинговая компания, которая при нормальной постановке вопроса может закупать сотни единиц подвижного состава. Частник себе такое позволить не может. При этом есть маршруты, где тарифы государством не регулируются. А от качества перевозок зависит социальная обстановка. Может быть, развитие муниципального транспорта даст дополнительные доходы бюджету и улучшит социальную обстановку? Государственное предприятие может конкурировать с частным и быть прибыльным. Примеры есть. Принимая решения о поддержке инвестпроектов, для реализации которых мы создаем преференции, нужно ставить бизнесу условие — средняя зарплата в полтора раза выше средней по области или по отрасли. Это даст существенный прирост в доходах по НДФЛ. Особенно это актуально для крупных проектов, под которые выделяется земля и объекты без аукциона. Мы посчитали, таким образом, выпадающие доходы для Иркутской области, получилось примерно 15 млрд рублей. Мало это или много? Вообще, нужно считать каждую копейку. — А у Новосибирской области какой потенциал? — Мы над этим работаем, и не только по Новосибирской области. По Иркутской области расчёт сделали в связи с вхождением региона в программу развития Дальнего Востока и Байкальского региона. Я предложил местной власти внимательно оценить собственный потенциал прежде, чем идти и просить что-то у федерального центра. «Пока потенциал не раскрыт. Мы живём в междусобойчике» — Проблема, которая волнует всех губернаторов — транспортная доступность. Регионы далеко друг от друга, и оптимальный транспорт в сибирских масштабах это авиация. Есть федеральная программа субсидирования, которая одинакова для всех округов. Но в центре России и в Поволжье межрегиональные рейсы не так актуальны, поскольку там расстояния меньше. Можно ли сместить приоритет госфинансирования в Сибирь, чтобы стимулировать внутренние авиаперевозки? — С точки зрения обывателя, распределение, действительно, не совсем справедливое. Но был встречный вопрос по поводу «северных коэффициентов». Как правило, субсидируются перевозки, где есть высокий пассажиропоток. Если мы создадим, к примеру, в Бурятии новый туристический центр России, государство будет субсидировать рейсы в Улан-Удэ. Во всём должно быть обоснование экономического эффекта. Или мы получаем внутреннюю миграцию, или мы говорим, что развитие авиаперевозок из Крыма в Новосибирск даёт хороший эффект, потому что крымчане хотят сюда ехать. На лыжах покататься, поохотиться, или помочь мэру снег убрать во дворах. Любое предложение с точки зрения субсидирования или софинансирования из федерального центра должно быть экономически обосновано. Если где-то государство уходит в расходную часть, где-то оно должно получать прибыль. — Ещё одна актуальная для многих регионов тема это развитие туризма. Не только внутреннего, но и международного. Можно ли, например, объединить усилия властей, чтобы ускорить в Москве решения по вводу 72-часового безвизового режима для всех международных аэропортов Сибири? — Когда я говорил про паводок, я не случайно отметил единый Обской бассейн. От действий властей на Алтае зависят последствия здесь. Также и в туризме: надо сделать так, чтобы человек, приехав в Алтайский край, побывал и в Республике Алтай. И наоборот. У нас в сибирских регионах есть великолепные места — Белокуриха, Бирюзовая Катунь, Бобровый лог — но кто о них знает? Мы должны раскрыть и преподнести тот потенциал, который имеем. Когда увидим заинтересованность людей, можно будет говорить о широком комплексе мер господдержки. И о субсидировании, в том числе. Пока этот потенциал не раскрыт. Мы живём в междусобойчике. Спрашиваю губернаторов: почему на форумах нет презентаций? Да зачем, говорят, это же тусовка… Но если Сибирь не так интересна для европейской части, для нас есть Урал, Дальний Восток, Китай, Монголия, Япония, Юго-Восточная Азия. Уровень надо поднимать, повышать привлекательность. Например, в Белокуриху хочется возвращаться, там, на мой взгляд, комфортней, чем в Красной Поляне. Надо в каждом месте также находить изюминку и раскручивать. Много желающих сплавляться, лазить по горам, охотиться, рыбачить. Для кого-то посмотреть стойбища оленеводов — это экзотика. Например, Эвенкия, говорят, это как земля Санникова. А кто об этом знает? — Знают богатые туристы, которые охотятся на плато Путорана и рыбачат в Тыве. Это дорогие направления, недоступные для массового туризма. — Когда-то и «Жигули» были роскошью. Всё в наших руках. В Тыве я видел юрту, внутри которой всё, как в 5-звёздном отеле. Людям нужен выбор. И в ценовой политике могут быть изменения. Чем больше будет предложений, тем больше будет и спрос. Нужны выверенные, безопасные маршруты для туристов с любым уровнем достатка. Это вопрос к региональным властям, и он также касается экономического потенциала регионов. «Я спросил: а вообще принято в Новосибирске улицы мыть?» — С прошлого лета вы новосибирец. Недавно вы отметили большое количество жалоб на неубранный снег, после чего улицы в центре почистили. Что ещё бросается глаза из городских проблем? Вы довольны видом окружной столицы? — Нельзя оценить однозначно. Что касается снега — некоторым представителям власти надо иногда просто быть пожёстче. Я ставил вопрос в контексте паводка. Из-за проблем с ливневой канализацией, из-за рельефа местности, растаявший снег затопит улицы и дворы, пойдёт в подвалы и в метро. И когда управляющие компании докладывают, что вывозят снег, а мы с вами видим — вот он лежит, неубранный, на крыше гаража за окном, сразу понятно, как дела обстоят на самом деле. Не надо ждать, когда сугробы станут трёхметровыми. Техники не хватает — это проблемы региональной власти. Закупайте, берите в аренду вводите режим ЧС, привлекайте предприятия, воинские части. Социальные последствия могут быть гораздо дороже. Бросается в глаза реклама на улицах. Нет в городе стандарта. А если есть, значит, не соблюдается. Где-то нормально, где-то до такой степени пёстро, как на рынке. Кто как хочет, так и лепит. А должно быть всё в соответствии с ГОСТом, со схемой размещения рекламных конструкций, в соответствии с паспортами фасадов. Не соблюдаете — убирайте. Административных рычагов у власти для этого достаточно. Необходимо просто системно работать. В Москве сегодня идёт работа по расширению доступного жизненного пространства. В Новосибирске для этого тоже есть возможности. Увеличив пространство, можно где-то расширить улицы, где-то добавить парковочных карманов. Это и в борьбе с пробками поможет. Пробки возникают от отсутствия организации дорожного движения, культуры вождения, из-за хаотичной парковки, а также из-за плохой уборки улиц. Вообще, все эти безобразия творятся из-за отсутствия транспортной модели города. Сейчас снег тает, и на дорогах уже пыль пошла. Я спросил одного руководителя: а вообще принято в Новосибирске улицы мыть? Мне сказали — летом поливают. А знаете, в чём разница между поливом и мытьём? Вот в Москве с улиц вымывают пыль и песок. Не хочу вгонять мэра в краску, но когда-нибудь спрошу: а есть в городе паспорта улиц? Паспорт Красного проспекта, например? Сомневаюсь, что есть. А в идеале должны быть паспорта улиц, парков, скверов. Не просто описания, а чёткие показатели, позволяющие, в том числе, детально планировать ресурсы, как на содержание, так и на уборку. Нужно всё считать. Нужно знать, какие деревья в сквере — хвойные или лиственные. От этого зависит, как часто нужно убирать. Сегодня всё делается на глаз. Паспорта фасадов должны учитывать специфику зданий. Что мне сильно бросилось в глаза, так это новогоднее оформление. Вы его как оцениваете? — Как бедное. — Вы правы! Я бы на месте городского руководства обязал арендаторов подсветить здания, в которых они работают. Это недорого. Только дизайн единый нужно сделать. Чтобы был завершённый образ. Нужно работать с бизнесом. Почему предприниматели считают, что их территория — только до порога? Если новостройка, если ремонт зданий — надо ставить подсветку условием согласования. Стоит это копейки, но может преобразить лицо города. Если почистить Новосибирск от рекламы, поставить красивые и комфортные остановочные комплексы, упорядочить фасады и зелёные насаждения, город преобразится. — А как быть с ветхим жильём, портящим вид города? — Очень сложный вопрос. Все губернаторы просят продления федеральной программы. Аварийное жильё, в любом случае, надо расселять и сносить. Если федеральная программа не будет продлена, нужна будет альтернатива на уровне регионов. В том числе, нужно привлекать бизнес. Аварийное жильё ведь далеко не только на окраинах. Есть понятие комплексного развития застроенных территорий. Нужно расселять, сносить, строить на этом же месте. Проблему нужно решать. Как, например, Собянин взялся за снос «хрущёвок» в Москве. — На что с завистью смотрят регионы… — А что с завистью смотреть? Работать нужно! Да, у него бюджетные возможности позволяют, но там и объём работы несравнимо больше. Нужно и у себя искать возможности. В сибирских городах территории с ветхим жильём есть прямо в центре. И в Новосибирске, и в Красноярске. Цена земли таких участков слишком высока для запущенного частного сектора. Вопросы расселения сегодня можно решать за счёт застройщиков. Но для этого нужна выверенная программа развития застроенных территорий, где учтены интересы, как развития города, так и граждан, проживающих на этих территориях. Их условия жизни должны улучшаться, а не ухудшаться. Только комплексный программный подход к решению вышеуказанных задач может дать как экономический, так и социальный эффект. Читать далее