Переписать без ошибок

Почти миллион долларов за открытие механизмов ремонта ДНК. Председатель Нобелевского комитета по химии тут же объясняет буквально на пальцах лекарства, ультрафиолет, курение — повреждает главного хранителя информации о человеке. Такого признания ждали десятилетия и не только три нобелевских лауреата. За тысячи километров от Стокгольма в новосибирском Академгородке.

Ольга Лаврик — один из главных российских экспертов по репарации ДНК. В этот вечер именно ей приходится объяснять журналистом со всей страны что же это такое.

Ольга Лаврик, заведующая лабораторией Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН, член-корреспондент РАН: " На самом деле это механизм, благодаря которому мы вообще живем. Потому что в день в клетке в каждой возникает до миллиона повреждений ДНК и этот механизм их исправляет мы с вами разговариваем, а днк наша повреждается. И этот механизм фундаментальный он обеспечивает жизнь клетки. Не за счет каких-то внешних повреждений, эти радикалы возникают в ходе метаболизма клеточного. Поэтому без этого механизма вообще жить нельзя".

Чтобы остановить старение, лечить, например, церебральный паралич, катаракту, умственную отсталость, онкологические заболевания надо понимать, как клетка восстанавливает программу, по которой работает. И как можно это остановить.

Ольга Лаврик, заведующая лабораторией Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН, член-корреспондент РАН: «Все лекарства, которые применяются при химиотерапии, при радиотерапии направлены на разрушение структуры ДНК, но клетка так устроена, что система репарации работает чрезвычайно активно и сопротивляются тем повреждениям, которые вносят».

Лекарства, которые помогут убить раковые клетки — одно из направлений исследования новосибирцев. Наряду с фундаментальными. Здесь, в институте химической биологии и фундаментальной медицины крупнейший центр по исследованиям репарации ДНК в России. И в день объявления лауреатов по химии здесь появилась новая надежда..

Специальной программы в этом направлении исследований в России нет — значит, нет и статьи в бюджете академии наук. Помогают гранты. Но гранты дают в рублях. А расходы надо считать в валюте.

Нина Моор, ведущий научный сотрудник Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН: «Скажите пожалуйста, какое здесь есть оборудование отечественное. Источник питания — днк технологии. Больше — ничего! Все куплено — в советские времена за валюту или сейчас. Все импортное. Даже магнитные мешалки у нас не в состоянии произвести нормальных».

Задела за больное. Два доктора химических наук разводят руками. Оборудование для их исследований производят только за рубежом. Нет сегодня в России и производства реактивов.

Нина Моор, ведущий научный сотрудник Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН: «Вот в старые советские времена реахим производил соли и мы с ними работали и сейчас то, что у нас осталось запасы, которым 30 лет, если не больше — то 74 года мы с ними работаем. Они по качеству лучше, чем-то, что мы покупаем у буржуев. Но сейчас наши-то не производят и мы вынуждены покупать у буржуев! Понимаете, у нас вся химия осталась в отделившихся от нас республиках — все химические заводы».

Из-за курса рубля все стало в два раза дороже. О бюджете на исследования, как за рубежом здесь даже не мечтают.

Как в таких условиях выдерживают соревнование с иностранными коллегами? Отвечают — на энтузиазме. Перспективы исследований механизмов репарации ДНК растут с каждым годом. И нобелевская премия, уверена Ольга Лаврик, не последняя.

Ольга Лаврик, заведующая лабораторией Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН, член-корреспондент РАН: «Основные препараты современные, которые разрабатываются чтобы лечить рак — это как раз направленные на белки системы репарации. Следующая премия нобелевская по медицине будет в этой области».