Без выделенной полосы…

Экспертный клуб – Новосибирск провел Круглый стол «Проблемы концертной жизни Новосибирска: избыточность материальной базы или маркетинговый непрофессионализм». Тема вызвала огромный интерес!

Свою точку зрения на проблему изложил Владимир Калужский, заслуженный деятель искусств России, художественный руководитель Новосибирской филармонии:


– Начну с самого понятия «концертная жизнь». Что это такое, с моей точки зрения. Я не претендую на какое-то идеальное определение, это часть образа жизни, которая на протяжении уже 200 с лишнем лет становится для цивилизованных стран и городов необходимой. В Европе, а потом в Германии в середине XVIII века начали появляться общественные концертные залы. Причем для этого муниципалитеты таких городов, освобождали промышленные территории – знаменитый дом ткачей, который был приспособлен под концертный зал, первый в Европе. В середине XIX века огромное количество концертных залов стало публичными, муниципальными или федеральными.

Они стали появляться в Европе и в России. В России – это зал московской консерватории. Одним словом, это часть образа жизни, который непосредственно связан с этой материальной и избыточной, как вы говорите, базой. Иногда это были совершенно уникальные примеры, как, например, знаменитый Карнеги-холл в Нью-Йорке, на который меценаты пожертвовали деньги. Там дирижировал Чайковский. Иногда, это странные вещи, как пример знаменитый в Москве зал имени Чайковского, база московской филармонии, который возник в результате того, что был репрессирован Всеволод Мирской, и идея его театра оказалась невоплощенной. Свято место пусто не бывает. Вместо него сделали зал.

Новосибирск в этом отношении – уникальное место, здесь все идет совершенно другими путями. Я бы сказал так: в городе в любом нормальном горожане должны знать, где у них находятся бани и рестораны, в том числе, и концертные залы, филармонии. Новосибирск долго время был этого лишен, и сегодня по статистике, там почти 90% не знают, где в Новосибирске находится филармония. И это нормально для состояния умов. Почему? Потому что в 1937 году филармония здесь организована, она до 1992 года не имела своего помещения вообще.


Поэтому для горожанина среднестатистического прийти и сказать… А где у вас филармония? Где у вас Оперный театр? Это священное место – это было нормально. Где у вас ТЮЗ или «Красный факел»? Хотя все эти помещения имеют свое достаточно любопытную историю. Тот же самый «Красный факел» попал на место, где был Коммерческий клуб, где работала Госопера, так называемая, приехавшая к нам, как и другие культурные учреждения из Омска. Она родилась в Омске. Оперу послали далеко, сказали: «Там откроется театр, и вы вернетесь». Они никуда отсюда не вернулись. «Красный факел», как в той сказке про лисицу и зайчика, избушка ледяная, они там навсегда поместились. В годы Отечественной войны в помещении клуба имени Сталина или нынешней «Кобры» гастролировал ленинградский симфонический оркестр, в «Красном факеле» была Александринка. В помещении ТЮЗа, мы выяснили, были два белорусских театра. Непонятно, где, например, был театр Образцова? До сих пор непонятно. Еще существовали всякие клубы, и так далее.

Так вот для горожанина, если его спросить, где находится филармония, это непонятно. Когда Новосибирская филармония праздновала 75 лет в ДКЖ, я тогда посмел сказать, обращаясь к Городецкому, когда он был мэром: мы выходим из метро на площади Ленина, там есть такие-то указатели, но не указатели филармонии. Он это сделал, надо отдать ему должное. Так же как на фронтоне дома имени Ленина появилась потом в эпоху Людмилиной надпись «Камерный зал филармонии». Но нынешний зал имени Каца не ассоциируется с филармонией, потому произошла любопытная вещь. Этот зал стоит, конечно, на том месте, где он должен стоять, где был Дом политпросвещения. Архитекторы предлагали поставить его на улице с названием Большевистская. Дикая улица по трафику между развязкой и гостиницей «River Park».

И сегодня, заметьте, оно называется не большой зал филармонии, а государственный концертный зал. Это не опечатка, это – государственный концертный зал, и когда он появился, возникло много ситуаций: а кто там будет? Может перенесем офис Камерного зала и так далее. Сегодня в Новосибирске нет помещения, которое отвечало бы общественным потребностям. Буквально через две недели, как появился большой зал имени Каца, ко мне пришел молодой человек из поколения 80-х. и сказал: а давайте сделаем в Новосибирске концертный зал.


Я удивился. Нужен зал на 3-4 тысячи человек для общественных событий, потому что в памятные 80-е годы, если происходило какое-то общественное событие, для этого использовался большой зал Оперного театра. Он тогда не был кастрированным, как это сейчас сделал Владимир Кехман. Там вмещалось две тысячи человек, и три первых ряда отдавались обкомам, горкомам и так далее. Сегодня такого помещения нет. Ситуация, при которой директора театров начинают купировать помещения, очевидна. «Глобус» был построен на 700-800 человек - сегодня там 500. Это удобно, в первую очередь, для выполнения финансовых планов. Оперный - та же самая ситуация. Зал на 300 мест, которые на месте концертного зала на 500 мест. Большой зал имени Каца был рассчитан на 1000 человек, но сегодня там 800 с чем-то мест.

Сегодня, если спросить, где у нас филармония, никто толком не скажет. Два зала: на одном написано «филармония», на втором не написано. В общественном сознании это уступает таким явлениям, как Федоровские бани, которые возникли из небытия и прочие вещи. Это одна сторона, и вторая сторона – это то, что концертная жизнь связана с тем, что мы называем содержанием концертов. Когда в 30-м году основали Новосибирскую филармонию, это было время, когда государство влияло на концертную жизнь. У филармонии было четкая функция, транслятора каких-то событий, для чего существовало гастроль-бюро.

Один из мифов культурных Новосибирска в годы войны был в том, что оркестр Мравинского создал в Новосибирске публику, которая стала ходить на симфонические концерты. Это немножко не так. На концерты Ленинградского симфонического оркестра ходили в основном ленинградцы, которых здесь было очень много. Была техническая интеллигенция, были офицеры, находящиеся на излечении, в наших больницах. Концерты оказывали сильное воздействие. Одна из моих коллег в студенческие годы наслушалась выступлений Соллертинского. После этого она решила стать музыковедом, но это были единичные случаи.

Но когда после войны уехал Симфонический оркестр Мравинского, было продолжение. У нас был симфонический оркестр радиокомитета, который выступал. Там был хор, был оркестр народных инструментов, сохранившийся до сих пор. Когда в 1945 году открыли Оперный театр, по понедельникам в доме Ленина – ТЮЗе, два оркестра – радио и оперного – симфонического соединялись, и на протяжении почти 10 лет регулярно давали симфонические концерты. Симфонический оркестр филармонии возник не на пустом месте.

С появлением министерства культуры радио оркестры в стране начали ликвидировать, поскольку они не приносили дохода, а филармонические могут зарабатывать деньги. Оркестр радио расформировали, в радиокомитете остался только оркестр народных инструментов. Оркестр оперного театра остался сидеть в яме, как ему было и положено, а симфонический оркестр начал работу. Александр Назимко это хорошо помнит, как произошло удивительное дело: концертная жизнь в стране прекратилась, потому что стало очень дорого возить гастролеров. А в это время консерватория выбрасывала на рынок огромное количество молодых музыкантов. Они стали реализовываться в филармонические коллективы.

У нас был Васильев – замечательный министр культуры. Человек, формально не имеющий отношения к культуре. Он дал возможность проявиться очень многим коллективам в начале 90-х, которые сегодня стали частью нашего облика художественного. Это и Камерный хор – от него отделились Insula magica и ансамбль Шаромова. Это камерный оркестр, духовой оркестр и так далее. Получилось вещь, которая ни в одном другом городе не существует. Новосибирцы привыкли к тому, что у нас все есть. Мы, как Северная Корея со ставкой на собственные силы. Никто не приезжал, да нам это и не было нужно! Это было любопытно, потому что, когда ситуация изменилась, сначала приезжали какие-то коллективы, но публика на них реагировала очень сдержанно.

Что еще нужно людям? Они должны знать, где это находится, где реализуется концертная жизнь. Причем не о дворцах культуры, муниципальных или каких-то ведомственных. Они должны знать, что им подаются блюда, так скажем, еда подается, высокого качества, которая позволяет им себя ощущать на уровне профессионала. Это не просто отдельные иностранцы, которые сюда случайно забрели...

То, что происходит у нас сегодня в городе, вызывает много вопросов. Частично эти желания увидеть иностранных звезд реализуются, все-таки у нас нет ресурсов и самое главное нет желания в первую очередь. Нет желания со стороны и областных и городских властей, это плохо. Я приводил пример - мы были в Стокгольме, и там каждый вечер на открытом пространстве выступали коллективы совершенно разного профиля – это мог быть ансамбль ранней музыки, это мог быть ансамбль китайских пантомим и так далее. Кто это делает? Муниципалитет бесплатно для всего города!

У нас концерты в парке, где когда-то была филармония рядом с опереттой, давно перестали иметь место быть. Каждый раз, когда заходит речь о концертах на Михайловской набережной, под хвостом лошади Александра III, все упирается в последний момент – знаете, не получилось, нет денег. Это неправильно. Кроме качества, должна быть позиция, которая называется «регулярность». Регулярность общения!

Когда построили «Большой зал», так мы его называем, те слова, которыми пугали нас всех, государство построило вот такое вот помещение, оно стоит у вас пустым, окна, огромные окна, которые там трескались от мороза, они не горят... Должны гореть, все должны видеть, что там есть жизнь. Любопытно, любой зал, зал концертный и камерный зал, он тут ж начинает выполнять свои многообразные функции: кроме самого зала существует еще поменьше три локации. Это место, где выступает по ночам «ансамбль ранней музыки» – это фойе, есть галерея, где 100 человек, есть гостиная, где еще меньше народу. Несмотря на количество, это себя оправдывает. Потому что, заполнение зала на 70% для государства – это очень редкое явление. Когда у нас появляются нестандартные люди – там 70%. В Большом зале у нас появляется круглая сцена, которая задумана была так же, как концертный зал оперного театра - сначала как ресторан, но потом она мягко смоделировала под концертный зал, хотя круглая. Есть холл, в котором набирается 300 человек, и эти локации работают.

Новосибирск сегодня обладает развитой системой. У нас несколько симфонических оркестров, это симфонический оркестр Оперного театра, который претендует на самостоятельность, это симфонический оркестр. Два симфонических оркестра в нашей консерватории. Есть симфонический оркестр в музыкальном колледже имени Мурова. Они все работают. Очень хороший зал в колледже имени Мурова, хотя он находится в неудачном месте, они его раскручивают только когда приезжает кто-то.

Отличный зал у Коли Марченко, который стал предметом алчных намерений новосибирской консерватории. Прекрасный зал с великолепной акустикой. Дальше – консерватория, которая смогла замечательный зал в 69 году построить – угробили по сути дело. Сегодня непонятно что там есть. Орган вроде как ремонтируется, зал находится в безобразном состоянии. Маленькие детали, люди, когда приходят в зал, они ходят не только музыку слушать, они хотят получить полный комплекс услуг – это фойе, это буфет, которого там нет, это туалет, он там в безобразном состоянии. Туда ходить просто неприятно. При этом само помещение, и звук, который там есть - хороший.

В Картинной галерее раньше был хороший зал. Помещение есть, но они находятся в разной ведомственной подчиненности, поэтому все это немножко гаснет. Вот такая ситуация у нас существует. Я думаю, что мы можем говорить сегодня о политике отдельных учреждений, но мне хотелось бы подчеркнуть общую картину, которая очень часто бывает в Новосибирске – не имеет выделенной полосы. Специально не имеет концентрированной позиции, в первую очередь, с точки зрения мэрии. Потому что мы находимся все на территории города, мы все горожане, это все городские услуги, область – это отдельная часть. Не учитывать это нельзя! Дальше надписи «Налево филармония», то, что сделал Городецкий, пока не идет. Я поставлю многоточие. Извините, пока так!
 

Просмотров:1431 Комментариев:0

Автор: Центр политического прогнозирования и анализа

Дата публикации: 06 октября 2019 16:01

Источник: Большой Новосибирск

Комментарии

    Добавить комментарий

    Оставьте свой комментарий